Минцзэ расслаблено сидел на небольшом возвышении, обрамленное четырьмя деревянными колонами, несущими крышу. Позади располагалась складная ширма, выполненная из камфарного дерева, инкрустированная цветными камнями и перламутром. Справа от мужчины стоял подиумом для чаепития.
— Что-то я не замечаю ответного проявления уважения… — громко заявил мужчина, убавив звук голоса на конце предложения, и в этот самый момент, когда слова оборвались, Минцзэ едва подавил смешок, после распахнул резко глаза, в которых заметно уменьшились зрачки.
Я задержала дыхание, перебирая в панике последние урывки нашего диалога, чтобы понять, о каком ответном уважении твердит этот ненормальный псих?! Вдвойне размышлять сложнее, когда перед тобой сидит полностью лишенный эмоций и чувств… демонический, черт его подери, дракон!
— Почему ты молчишь, как чешуйчатая рыба, выброшенная на грязный берег реки?! — перешел он на яростный крик, плавными и грациозными движениями перебираясь ко мне. А когда меня сильно затрясло от приближающегося демона, он вмиг перешел на тихий, ласковый и даже нежный голос: — хей, ты чего? Дрожишь. Боишься?
Это чудовище, непредсказуемое чудовище обхватило руками моё лицо. Очаровательно улыбнулся.
— Я вот очень рад нашему знакомству, Юэ, а ты?
Вот оно что… Вот, что он хотел услышать и из-за чего пришел в бешенство!
— Я… тоже… рада, — ответила сдавленно.
— Как ты оказалась здесь? Потерялась бедняжка? — Голос прозвучал настолько обеспокоено, будто он правда переживал за меня от всего сердца.
— Наказана, — старалась отвечать ровно, скрывая нотки животного ужаса, бурлящего в моих венах. И когда он уточнил причину, я с охоткой ответила: — за то, что воспротивилась приставаниям Верховного жреца Хэ.
Я четко проговорила каждое слово, резанувшее острым скальпелем мое сердце, только я вспомнила жадный взгляд жреца на меня и Сюли; почему-то отчаянно захотела попытаться добраться до души Минцзэ, если она вообще у него есть, хотела… увидеть сочувствие, понимание и какую-то каплю уважения тому, что смогла противостоять всевластию господина Хэ в храме. Но уловила лишь короткие всполохи любопытства.
— Будешь чай?
Предложение угоститься чаем повергло меня в оцепенение. Минцзэ переложил левую руку мне на лопатки и острыми когтями прошелся вдоль позвоночника, пуская по коже очередную порцию колких мурашек.
— Будешь ведь, да?
— Да…
Мужчина добрался рукой до шеи, остановился, расплываясь в блаженной улыбочке, пока в глазах бушевало безумие. Отпустил. Резко. Словно потерял ко мне всякий интерес.
— У меня белый чай. Он из нежных чайных почек, без листьев. Нежный, очень ароматный, с пикантной кислинкой. Тебе понравится, честно. Чего стоишь? Иди ко мне. Садись.
Я подчинилась и на ватных ногах подошла к хозяину… узилища.
С грацией в каждом движении, Минцзэ принялся разливать чай по кружкам.
— Благодарю.
— Угощайся, — уважительное предложение попробовать напиток прозвучало безапелляционным приказом.
Наверное, только самый отчаянный человек согласится испить подозрительную жидкость, предложенную демоническим драконом. Минцзэ же наслаждался вкусом, гиперболизируя своё восхищение.
Интересно, сколько жертв побывало в этой комнате? Он игрался так с каждой, или… решил повеселиться только со мной?! Как Минцзэ поглощает души? Впивается в шею вампиром или… проводит ритуал?! И… больно ли это?
— Почему ты не пьешь? — зловеще прошептал он, наклоняя голову вбок.
