Проколы Дундука Вилсона - страница 13

– Снеси им головы, Чемберс! Снеси им головы! Трахни их! Чего ты стоишь, засунув руки в карманы? Ну же! Ты что, трус?

Чемберс запротестовал и сказал:

Но, масса Том, их слишком много… их…

– Ты меня слышишь?

– Пожалуйста, масса Том, не заставляй меня! Их так много, что…

Том бросился на него и два или три раза вонзил в него свой перочинный нож, прежде чем мальчики смогли оттащить его и дать раненому шанс убежать. Он был сильно ранен, но при этом несерьезно. Угрозы жизни не было. Если бы лезвие было чуть длиннее, его карьера на этом бы и закончилась. Том давным-давно указал Рокси «её место». Прошло уже много дней с тех пор, как она осмеливалась на ласку или ласкательный эпитет в его квартале. Такие вещи, исходящие от «ниггера», вызывали у него отвращение, и её предупредили, чтобы она держалась на расстоянии и помнила, кто она такая. Она видела, как её любимый постепенно перестает быть её сыном, она видела, как он перерождается и уходит из её жизни. Теперь ей предписывалось оставаться просто нужной вещью, предметом обихода хозяина, жалкой и ничтожной черномазой рабыней, чья покорность была напрямую во власти мерзкого нрава хозяина.

Всё, что от него осталось, – это чёрный маг -повелитель, нечистый и крученый, и всё вокруг тоже было неясным и размытым. Она видела, как низвергается с возвышенных высот материнства в мрачные глубины низменного рабства. Пропасть отчуждения между ней и её мальчиком увеличивалась с каждым мгновением. Теперь она была просто его собственностью, его удобством, его собакой, его раболепной и беспомощной рабыней, смиренной и безропотной жертвой его извращённого нрава и порочной натуры.

Иногда она не могла заснуть, даже изнемогая от усталости, потому что в ней вскипеал гнев из-за того, что случилось за день с её мальчиком. Она всё бормотала и бормотала себе под нос:

– Он ударил меня, и я ни в чем не виновата – ударил меня по лицу, прямо на глазах у всех. Он всегда обзывает меня черномазой, негритоской, потаскушкой и всеми другими гадкими словами, когда я поступаю по-своему. О, Господи, я так много для него сделала – я возвысила его и сделала для него всё, чтобы он чем он стал, и вот что я теперь получаю взамен?

Иногда, когда какое-нибудь особенно оскорбительная выходка ранила её в самое сердце, она вынашивала планы мести и упивалась воображаемым зрелищем того, как он предстает перед миром в качестве самозванца и раба; но среди этих радостей её охватывал страх: она сделала его слишком сильным; она могла доказать, что он не такой, как все. ничего, и – боже мой, её могут продать вниз по реке за все её страдания и ее труды! Так её планы всегда заканчивались ничем, и она откладывала их в сторону в бессильной ярости на судьбу и на себя за то, что сваляла дурака в тот роковой сентябрьский день, не обеспечив себя свидетелем, который мог бы пригодиться в тот день, когда это могло понадобиться для умиротворения её жаждущего мести сердца. И всё же в тот момент, когда Том оказывался добр к ней, – а такое случалось время от времени, – все её душевные болячки сразу исцеливались, и тогда она была счастлива; счастлива и горда, потому что это был её сын, её сын-негр, повелевающий белыми и надёжно мстящий за их жестокость.

Преступления и насмешки против её расы.

Той осенью, осенью 1845 года, в Доусонз – Лэндинге состоялось две торжественных похоронных процессии. На одной похоронили полковника Сесила Берли Эссекса, на другой – Перси Дрисколла. На смертном одре Дрисколл освободил Рокси и торжественно передал своего якобы обожаемого сына на попечение своего брата, судьи и его жены. Эти бездетные люди были рады заполучить его. Бездетным людям нетрудно угодить. За месяц до этого судья Дрисколл тайно обратился к своему брату и купил помещение. Он слышал, что Том пытался уговорить своего отца продать мальчика вниз по реке, и хотел предотвратить скандал, поскольку общественное мнение не одобряло такого обращения с домашними слугами ни по пустякам, ни без причины. Перси Дрисколл изнурил себя, пытаясь спасти свое огромное спекулятивное землевладение, и умер, так и не добившись успеха. Едва он успел сойти в могилу, как бум прекратился и оставил его юного наследника, которому он до сих пор завидовал, нищим. Но это было пустяком – дядя сказал ему, что он станет его наследником и получит всё его состояние после его смерти, так что Том успокоился. У Рокси теперь не было своего дома, поэтому она решила походить по округе и попрощаться со своими друзьями, а затем уехать и посмотреть мир – иными словами, она отправилась бы работать горничной на пароходе, что было заветной мечтой её расы, возраста и пола. Её последний визит был к чёрному великану Джасперу. Она застала его за заготовкой дров на зиму для зануды Вилсона. Вилсон болтал с ним, когда появилась Рокси. Он спросил её, как она могла уйти с работы горничной и оставить своих мальчиков; и, шутя, предложил скопировать серию отпечатков их пальцев, начиная с двенадцатилетнего возраста, чтобы она запомнила их; но она мгновенно протрезвела, подумав, не заподозрил ли он чего-нибудь; затем она сказала, что уверена, что они ей не нужны.