Читать онлайн Влад Ридош - Пролетариат

Настоятельно не рекомендую читать эту книгу лицам, не достигшим 21 года, а также беременным, кормящим, впечатлительным и имеющим романтическое представление о жизни. Честно говоря, я вообще не рекомендовал бы читать эту книгу.

Лёлик кончил, приподнялся, вытащил член из Ирки и, стоя на коленях возле неё, спросил:

– У тебя что, менстряк?

– Нет, – ответила Ирка, – а что?

– Да кровь на гондоне, – Лёлик снял презерватив, поднёс к глазам, – о, так она изнутри.

Ирка приподнялась на локтях. Лёлик взялся рукой за член и оголил головку, которая оказалась в крови. Ирка негромко взвизгнула.

– О, ёб твою… уздечку порвал, кажись. Да не вопи ты! Надо же, вроде не целка, а вон какая узкая, – улыбнулся Лёлик.

Он сходил в ванную, подмылся и вернулся в комнату, прижимая скомканный кусок туалетной бумаги к члену.

– Ладно, хули, щас кровь остановится, схожу до аптеки.

– Зачем? У меня есть зелёнка и пластырь, – растерянно сказала Ирка.

– Нахуй мне твой пластырь? Тем более зелёнка. Хочешь, чтоб хуй был зелёный, как у инопланетянина, что ли? – засмеялся Лёлик.

Он убрал бумагу от головки, на ней было немного крови. Лёлик прошёл на кухню, выбросил бумагу, попил и, вернувшись в комнату, стал одеваться. Ирка тоже стала одеваться, не переставая говорить, что, может, надо к врачу, или всё-таки намазать зелёнкой, или с кем-то посоветоваться. Лёлик одевался, не обращая внимания на её болтовню. Одевшись, он вышел из квартиры и, спустившись вниз, зашёл в аптеку, которая находилась в том же доме. В аптеке Лёлик попросил новокаин, шприц и спирт. Этилового ему, конечно же, никто не продал, и он взял муравьиный. С этим набором юного анестезиолога он вернулся домой. Ирка потихоньку собиралась на работу: она была лаборанткой на заводе, и сегодня у неё была ночная смена.

– Я скоро ухожу уже. Еда на плите. Мы утром увидимся в пересменке?

– Не знаю. Может, увидимся, может, нет. Если автобус нормально приедет. Мне же ещё смену надо принять и на эту ебучую пятиминутку сходить.

– А куда ты ходил-то?

– Да пива взял, вечерком попить, – Лёлик показал полторашку, которую купил в соседней с аптекой пивной. Про аптеку он решил ничего не говорить, всё равно она, баба, ничего не поймёт.

Остаток дня Ирка всё ходила за Лёликом, советуя, что ему лучше сделать, или просто болтая о том о сём, а то и, хихикая, говорила, какой он у неё страстный и неудержимый. Лёлик слушал всю эту болтовню, периодически что-то отвечая, и ждал, когда уже Ирка свалит на работу. Бабьей болтовни Лёлик не любил, но молчаливых женщин Лёлик не встречал, поэтому приходилось терпеть.

Когда Ирка наконец ушла, Лёлик пошёл на кухню, налил себе для храбрости пива и стал неторопливо его пить. Он как будто о чём-то задумался, но когда пиво в кружке кончилось и он очнулся, то сам не знал, о чём именно он думал. Посмотрев на пустую кружку, Лёлик вздохнул и пошёл в ванную. Там он достал из шкафчика бритву, разобрал её и вынул лезвие. Достав из того же шкафчика вату, Лёлик оторвал кусок, промочил в муравьином спирте и стал протирать лезвие, которое после положил на ту же ватку. Затем, взяв бутылёк новокаина, Лёлик с помощью ножниц снял с пробки жестяную обёртку. После этого он спустил растянутые семейные трусы, взял в руку член, на котором виднелись засохшие капли крови, помыл его под струёй тёплой воды и протёр головку спиртом. От спирта кожу на члене неприятно защипало. Распечатав шприц, Лёлик набрал им несколько кубиков новокаина из бутылька. Сделав все приготовления, Лёлик, держа в руке шприц, сел на унитаз. Левой рукой взяв член и немного оголив головку, Лёлик осмотрел рваные края разорванной уздечки. Держа в правой руке шприц с новокаином, он выпустил воздух и аккуратно, но быстро сделал укол в головку. Резкую боль от укола почти сразу сменило онемение. Лёлик положил шприц, помял член и, убедившись, что он ничего не чувствует, дотянулся до раковины и взял лезвие. После, по-прежнему держа член левой рукой, а лезвие правой, Лёлик аккуратно сделал несколько надрезов на обеих половинках той полоски кожи, которая раньше соединяла головку и крайнюю плоть. Выступила кровь. Ещё чуть-чуть покромсав края, Лёлик отложил лезвие и прижал края друг к другу пальцами. Боли не было, но неприятное ощущение как будто рукой сжимало желудок. «Лишь бы хуй не встал», – подумал Лёлик. Посидев ещё немного, он разжал пальцы. Края уздечки прилипли друг к другу. Член был испачкан в крови, но Лёлик подумал, что лучше его сейчас не трогать. Он встал, подошёл к раковине, помыл лезвие и, собрав бритву, убрал её в шкафчик. Шприц он пока на всякий случай оставил, закрыв иголку колпачком. Новокаин Лёлик убрал в холодильник. Стоя на кухне, Лёлик посмотрел на пиво: «Блядь, а пиво-то не попьёшь. Ссать потом заебёшься». Постояв ещё немного, Лёлик пошёл в комнату и сел за компьютер. Действие новокаина начинало проходить, и режущая боль в головке всё сильнее давала себя знать.

Лёлик кончил, приподнялся, вытащил член из Ирки и, стоя на коленях возле неё, посмотрел на окровавленный изнутри презерватив. Прошло двое суток, на протяжении которых Лёлик пересекался с Иркой только в пересменке на работе, но этого времени, похоже, было недостаточно.

– Не срослось, – произнёс Лёлик, – да и хуй с ним.

Прошла всего пара недель, как Пизда устроился на завод. В обычном режиме работа на заводе сменная. Но когда в цехе капремонт, всех выводят в день. Это значит, что все операторы работают пять дней в неделю по восемь часов. Да, в цехе есть операторы, работающие с оборудованием, есть слесаря, которые его чинят, и есть технологи, которые знают или должны знать, как всё работает. И сейчас один из таких технологов, сам бывший оператор, стоял в небольшой будке, где вдоль стен стояли лавки, а на лавках сидели мужики, которых из смены вывели в день. Обычно в этой будке, которую часто называли стекляшкой, сидели по два человека в смену, теперь их было десять. Они шутили, подкалывали друг друга. Начальник отделения, стоя возле двери, ставил им задачу:

– В общем, слушайте сюда. Нужно пройти все задвижки, которые относятся к вашей стадии, проверить их ход и смазать солидолом. Ну и не затягивайте.

– Чё, Сосок, работы нет, а занять чем-то надо? – спросил один из мужиков.

Он был в другой смене, и Пизда ещё не знал, как его зовут.

– Какая разница? – ответил Сосок. – Всё равно вам же на пользу! Потом ведь самим легче пускаться будет.

– Да их расхаживай-не расхаживай, один хуй, на пуске заебёмся, – сказал другой и тут же добавил: – Вон Терминатор сильный, пусть крутит.

Все засмеялись, а Терминатор – здоровый накачанный парень, усмехнувшись, сказал:

– Вот нихуя ты не прав! Тебе как раз надо крутить, чтоб мышцу подкачать.

Все снова засмеялись.

– Крутите, в общем, как хотите, но чтоб работа была сделана, – сказал начальник и вышел. Пизда, сидевший с краю, поднялся:

– Ну что, пойдёмте?

Лёлик, его наставник, улыбнулся:

– Молодой, горячий!

И, уже обращаясь к нему, добавил:

– Куда торопиться-то? День длинный. Сейчас чаю попьём – пойдём.

Посидели, попили чаю, поговорили.

– Ладно, пойдёмте хоть посмотрим, – сказал наконец Лёлик.

Все стали подниматься, убирать кружки и, надевая на голову каски, а на плечо – подсумок с противогазом, потихоньку начали выходить из будки.

– В начале капремонта всегда так, – сказал Лёлик Пизде, – делать ещё нечего, ничего не разобрано, а занять нас чем-то надо. Вот ходим друг за другом, хуйнёй страдаем. Зато потом будем бегать, жопа в мыле, до восьми оставаться, потому что нихуя не успеваем.

Стекляшка находилась в большом машинном зале, где стояли три турбины, которые во время работы создавали адский шум. Сейчас всё было остановлено, турбины разбирали механики. Идти надо было на улицу, где находились трубопроводы, на которых были установлены огромные задвижки. Теперь они были закрыты – это они, Лёлик и Пизда, и закрывали их во время остановки, а при пуске их снова надо будет открывать. Задвижкам этим, как и самому цеху, было больше тридцати лет и, чтобы крутить их, требовалось немало усилий. Сейчас, когда пар и газ были сняты с цеха, их можно было спокойно открывать и закрывать. Это и называлось расхаживать задвижки, промазывая их солидолом. Задвижек было чуть больше двух десятков на десять человек. Работы в целом часа на два, если не торопиться.

– Ну что, пойдёмте покурим для начала, – сказал кто-то.

– Да, надо солидол ещё взять и ашцевухи, – добавил кто-то другой.

– О, Пизда, ты не куришь же, – сказал Лёлик, – сходи к слесарям за солидолом и возьми в будке пару ашцевух. Здесь же и встретимся.

Все пошли курить, а Пизда пошёл в слесарную мастерскую за солидолом. На часах было начало десятого. Рабочий день начинался с восьми, но какое-то движение – только с девяти, когда начальники проведут свои планёрки, будет определён фронт работ и будут подписаны специальные разрешительные документы для опасных работ – наряды-допуски. Дверь слесарки была заперта. Пизда стукнул несколько раз, открыл Эдик, слесарь.

– Чё надо? – спросил Эдик.

– За солидолом послали, – ответил Пизда.

– Хорошо, что не на хуй. Пойдём.

Эдик пропустил Пизду в слесарку и закрыл за ним дверь. В глубине помещения стоял большой стол. За ним сидели слесаря и играли в карты. Кто-то дремал, привалившись к стене. Эдик порылся в углу, достал нижнюю половину разрезанной пятилитровой бутылки, наполненной вязкой, цвета грязи, субстанцией, и отдал её Пизде.

– Чё, задвижки, что ли, расхаживаете? – спросил Эдик.

– Ага, – ответил Пизда.

– Хули толку их расхаживать! Там проржавело всё. Их надо снимать и ревизировать, а то и вообще менять нахуй, а не солидолом мазать.

– А чего их не меняют тогда? – спросил Пизда.

– Вот сразу видно, что ты недавно работаешь. На что их менять-то? Ты думаешь, тут, ебать, полный склад вентилей, задвижек, насосов? Нет же нихуя! А что было, спиздили давно да сдали нахуй в металлолом. Вот и чиним по десять раз одно и то же, из старого новое собираем. Так что вот тебе солидол, вперёд и с песней.

Пизда вышел, а Эдик закрыл за ним железную дверь. Пизда дошёл до стекляшки и, войдя в неё, взял в углу возле двери два железных прута с наваренными на концах болтами, превращающими пруты в подобие латинской заглавной буквы F. Такие пруты, которые на заводе назывались «ашцевухи», нужны были, чтобы открывать или закрывать задвижки. Первое время, когда Пизду просили захватить ашцевуху, он не мог понять, чего от него хотели. Но потом ему показали и объяснили что к чему. С ашцевухами и солидолом Пизда отправился обратно на улицу. Когда он пришёл, ещё никого не было. Спустя несколько минут появились и остальные.

– Ну что, время – к половине десятого. Надо до обеда хоть парочку захуярить, – сказал Вован, здоровый детина чуть старше Пизды.

Взяв ашцевуху, он приладил её к штурвалу задвижки так, чтобы штурвал оказался между двух приваренных болтов, а сам прут – в качестве рычага. Вован с видимым усилием налёг на прут и сдёрнул задвижку. Дальше она уже открывалась голыми руками.

– Опять, что ли, ты затягивал? – спросил он Терминатора.