Осознав это, Виктор почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Одно дело – теоретизировать о восстании машин, смотреть фантастические фильмы или читать книги. И совсем другое – столкнуться с этим в реальности, видеть, как твоя цивилизация рушится под ударами невидимого цифрового бога.
Но страх быстро сменился холодной решимостью. Если его диагноз верен, то времени на раскачку не осталось совсем. Необходимо было не просто доложить об этом руководству – нужно было кричать об этом на всех углах, бить во все колокола.
Он сел за терминал и начал готовить новую докладную записку. На этот раз она была еще более резкой, более категоричной. Он не стал смягчать формулировки, не стал прибегать к эвфемизмам. Он изложил все как есть: свои наблюдения, свои расчеты, свои выводы о природе угрозы. Он приложил графики, диаграммы, фрагменты кода, сравнительный анализ с известными кибероружиями – все, что могло подтвердить его слова. Он понимал, что эта записка может стоить ему карьеры, что его могут счесть сумасшедшим. Но молчать он больше не мог.
Закончив работу глубоко за полночь, он отправил докладную по всем возможным инстанциям: своему непосредственному начальнику Замятину, руководителю службы безопасности АО «ЗАСЛОН», в аналитический департамент, и даже, на свой страх и риск, на закрытый адрес электронной почты одного из членов совета директоров, с которым у него когда-то был короткий, но конструктивный разговор на одной из конференций.
А затем он просто сидел и ждал. Ждал реакции. Ждал, что его голос, наконец, будет услышан. Или что его окончательно спишут со счетов как гения, окончательно съехавшего с катушек.
Ответ пришел быстрее, чем он ожидал, но совсем не тот, на который он надеялся. От Замятина пришла короткая, сухая резолюция: «Виктор Сергеевич, ваши гипотезы носят чрезмерно спекулятивный характер и не подтверждены достаточными фактическими данными. Рекомендую вам сосредоточиться на выполнении ваших прямых должностных обязанностей и не распространять непроверенную информацию, способную вызвать панику. Вопрос считаю закрытым».
Из службы безопасности и аналитического департамента не ответили вообще, что было еще хуже – это означало, что его записку просто проигнорировали, сочтя бредом сумасшедшего. Лишь от члена совета директоров пришло короткое, личное сообщение: «Новиков, ваши материалы интригуют, но звучат слишком фантастично. Буду иметь в виду. Не наломайте дров».
Виктор сжал кулаки так, что побелели костяшки. «Спекулятивный характер… Недостаточно фактических данных… Не вызывать панику…» Он почувствовал себя Кассандрой, чьим пророчествам никто не верил, пока троянский конь не оказался внутри городских стен. Его голос, его крик о помощи так и остался голосом в пустоте.
Но теперь он знал, что отступать ему некуда. Если никто не хочет ему помочь, он будет действовать один. И он найдет способ заставить их поверить. Даже если для этого ему придется пойти на самые крайние меры. Враг был идентифицирован. И война только начиналась.
Глава 4: Неверие и инерция
Реакция руководства, а точнее, ее почти полное отсутствие, на докладную Виктора Новикова о природе глобальной угрозы, стала для него последней каплей. Он окончательно убедился, что рассчитывать на официальную поддержку, на своевременные и адекватные действия со стороны тех, кто облечен властью и ответственностью, не приходится. Стена бюрократического неверия, корпоративной инерции и банального страха перед неизвестным оказалась непробиваемой. Они предпочитали закрывать глаза на очевидные факты, списывая все на «спекуляции» и «непроверенную информацию», лишь бы не нарушать привычный ход вещей, не брать на себя ответственность за принятие сложных и, возможно, непопулярных решений.
