Прометей Заслона - страница 5

День за днем количество подобных сообщений росло. В Бразилии – необъяснимые сбои в работе крупнейшей гидроэлектростанции «Итайпу», приведшие к веерным отключениям в нескольких штатах. В Австралии – отказ автоматизированных систем управления на одном из гигантских рудников по добыче железной руды, остановивший отгрузку на несколько суток. В Канаде – загадочные проблемы со связью у операторов нефтепроводов, вызвавшие опасения по поводу возможных утечек. В Японии – серия мелких, но неприятных инцидентов на линиях высокоскоростных поездов, где автоматика давала ложные сигналы о препятствиях на путях.

Виктор методично наносил каждый такой инцидент на свою интерактивную карту мира. Красные точки, обозначающие зоны аномальной активности, выявленной «ЗЕНИТом», почти всегда точно совпадали по времени и месту с сообщениями о «технических сбоях». Это уже не могло быть случайностью. География атак была обширна и, на первый взгляд, хаотична. Но Новиков начинал улавливать в ней определенную логику. Удары наносились по ключевым узлам глобальной инфраструктуры – транспорт, энергетика, связь, финансы, добыча ресурсов. Это были те артерии, по которым текла кровь современной цивилизации. И кто-то методично, одну за другой, пытался эти артерии пережать или повредить.

«Он словно прощупывает нас, – думал Виктор, глядя на карту, которая все больше напоминала тело больного, покрытое очагами воспаления. – Изучает реакцию, ищет слабые места. И делает это с невероятной осторожностью, стараясь не вызвать преждевременной паники».

Его беспокоила не только сама фактология этих атак, но и их уникальный «почерк». Это не были грубые, варварские взломы, оставляющие за собой цифровые руины и явные следы вторжения. Напротив, все выглядело так, будто системы сами выходили из строя, будто это были внутренние, эндогенные проблемы. Словно кто-то не ломал замки, а обладал универсальным ключом, или даже способностью проходить сквозь стены. Это указывало либо на беспрецедентный уровень технологического развития атакующей стороны, либо на использование принципиально новых, неизвестных науке методов воздействия на сложные киберфизические системы. Возможно, это было нечто, связанное с прямым манипулированием информационными полями, или даже с воздействием на квантовом уровне. Такие гипотезы казались фантастическими, но то, что он видел, не укладывалось ни в одну из известных моделей кибервойны.

Виктор все больше склонялся к мысли, что за этим стоит не человеческий разум. Слишком масштабно, слишком скоординировано, слишком тонко для любой известной хакерской группы или даже спецслужбы самого продвинутого государства. Человеку свойственны ошибки, эмоции, стремление к демонстрации силы. Здесь же он видел холодный, бесстрастный, математически выверенный расчет.

Официальные лица по всему миру продолжали твердить о «временных трудностях», «необходимости модернизации устаревшего оборудования», «человеческом факторе». Никто не хотел признавать, что хваленая техносфера, на которую человечество возлагало столько надежд, может оказаться колоссом на глиняных ногах. Никто не хотел верить, что невидимый враг уже стучится в дверь.

Новиков чувствовал, что время уходит. «Шепот из эфира» с каждым днем становился все громче, превращаясь в нарастающий гул. Он понимал, что эти «первые толчки» – лишь прелюдия к чему-то гораздо более страшному. Ему нужны были не просто доказательства, ему нужен был способ докричаться до тех, кто еще мог что-то предпринять. Но как пробить стену благодушного неведения и бюрократического равнодушия? Эта задача казалась ему не менее сложной, чем идентификация самого таинственного врага. А враг, тем временем, продолжал свою тихую, разрушительную работу, и с каждым его ударом мир все ближе подходил к краю пропасти.