Анна медленно шла вдоль полок с книгами, едва касаясь тонкими пальцами корешков. Макс рассмеялся.
– Я, конечно, глубоко уважаю его личность и даже солидарен со многими его суждениями, но не настолько радикален во взглядах, чтобы жить в бочке, – он обвёл взглядом пространство вокруг.
– Ну, посмею заметить, что это что-то среднее между кафе и библиотекой. Я не часто встречала такое изобилие литературы в жилом доме, – сказала Анна, подойдя к Максу, расставлявшему посуду.
– Присаживайтесь, – он отодвинул стул, – что вы будете? Чай, кофе, сок?
– А что вы сами будете? – спросила она, опустившись на услужливо предложенный стул.
– Зелёный чай – в такую погоду только его и могу пить. Как минимум сервиз уже на столе, а чайник скоро закипит.
– Ой, как же я не догадалась взять чего-нибудь к чаю! – разочарованно воскликнула Анна.
– Не переживайте, у меня всё есть, поспешил её успокоить Макс. – Вы любите мёд? Я недавно свежий собрал.
– Ух ты! У вас есть свои ульи? Неожиданно. Большое у вас хозяйство?
– Относительно, – ответил Макс, – коза, куры, пчёлы… так вы будете мёд?
– Да-да, разумеется!
Он поставил на стол пиалу с жидким мёдом, засыпал чай в глиняный чайник и залил горячей водой.
– Вы необычный человек, – робкое наблюдение точно хлыст рассекло повисшее молчание. – Вы живёте в глуши на краю мира, а ведь очевидно, что место вам в городе. Вы же понимаете, что созданы для другой жизни?
– Ну уж нет. Другой жизни мне хватило. Вы должны понимать, что не каждое отклонение от нормы является ошибкой и вопиющим грехопадением, – снисходительным тоном объяснил Макс.
– Хорошо, жизнь вне общества ещё можно понять, но в чём смысл информационного барьера, который вы воздвигли? Я не вижу ни радио, ни телевизора, интернет ведь тоже наверняка отсутствует…
Макс сел напротив и улыбнувшись ответил обстоятельно будто говорил с ребёнком:
– Интернет, несмотря на все его преимущества, страшно отвлекает и поглощает массу времени. Боюсь, что полноценный доступ к нему затмил бы скромные радости моего быта, а я, возлегая на его пепелище, самозабвенно загружал бы в себя бесполезную информацию, всецело отдавшись во власть прокрастинации.
– Ну интернет не ограничивается бесполезной информацией. А как же общение, друзья, по интересам… практически неограниченный материал по интересующим вас дисциплинам наконец?!
– Из всех человеческих знаний, предоставленных в сети, выбор человека зачастую падает совсем не на то, что ему нужно, а я – человек не на столько исключительный, каким Вы пытаетесь меня увидеть, – сказал Макс и разлил дымящийся чай по чашкам. – У человека много разных граней: к семье он поворачивается одной, к друзьям – другой, а к социальным сетям – третьей. И все они в равной мере подлинные, но последнее в большей степени лишь. Разумеется, в выгодном свете.
В сети человек создает себе образ, некое «Сверх-Я», которое вынужден поддерживать. Как большое дерево вытягивает все соки из окружающей его земли, так и образ осушает силы, лишь посредством которых возможно обрести желаемое, а не подменять этим действительное. Человеческое тщеславие и бахвальство не имеет обозримых границ. Как часто интереснейшая жизнь по ту сторону экрана оказывается кошмаром будничного прозябания…
Анна нахмурила лоб и задумалась. Рассеянный свет будто сконцентрировался на настенных часах, тиканье которых становилось всё оглушительней.
