Проникая в мрак - страница 14

Сердце бешено качало кровь, я всматривался в каждую деталь, мелочь, что встречалась мне по пути: опавший кленовый лист, жвачка с грязью, выпавшая чья-то резинка на случайно затесавшаяся в траве.

Меня не покидает чувство, словно вот вот получу сердечный приступ, или кровь ударит в мозг, парализовав мое состояние?

Я быстро хлопал ресницами.

Мир всплыл точками… а потом снова стал четким.

Я видел все.

– Я знал, что ты сегодня придешь, – прервал низкий голос мои отрывистые рассуждения. Статный мужчина немолодых лет стоял неподалеку и тоже возносил молитву. Необъятное чувство подтолкнуло меня к истине. Это был Мастер Хван. Я пытался напрячь память, чтобы вспомнить последний момент, когда мы с ним встречались, но из этих мыслей меня выкинуло назад, как ветром.

– Вот вы оказывается какой, – медленно, словно заколдованный, я произнес то, что мне казалось на тот момент нужным. Глубокая морщина на лбу, несколько родинок, тусклый цвет кожи, но статный взгляд.

Он улыбнулся, и опустил взгляд себе под ноги, правой рукой показывая присесть на скамейку под оподающим кленом.

– Оно не вернулось, – покачал он головой, пытаясь задобрить свои же собственный слова.

– Но я же вижу! Даже мелкую осеннюю пыль под вашими глазами, – с вызовом бросился я словами на него. Но лишь маленькая тень улыбки отразилась на увядающем с годами лице.

Я оскорбился. Меня принимали за дурака.

– Ничего плохого в этом нет, Сон Хун.

– В чем? – сердито спросил я его, не понимая что вообще все это значит.

– Желать неисполнимого, – он сморщился, как-будто сам же укололся от собственным слов. Я заметил двух молодых парней уверенно вышагивающие к нашей скамейке. Слабый ветер слегка колыхал их небрежные волосы, одинаково уложенные на одну сторону, даже размер шага был идентичным, не говоря уже о красных амулетах, свисающих с шеи молодых парней. Я не понимал одного:почему… почему я не так четко вижу их лица?

Мастер Хван встал, и крепко обнял каждого из них. Лучезарная улыбка прыснула с его лица, открывая мне новою сторону его жизни.

Никогда не видел его таким счастливым.

Мне хотелось пожать им руки, и наслаждаться моментом, когда все стало на свои круги, но не успел. Все погрузилось в темноту, даже звуки угасли, уступая месту моему отчаянию.

Я резко открыл глаза, и к горло подскочила желчь, которая тут же оказалась на полу.

Мне захотелось плакать.

Мужская невидимая слабость.

Слезы капля за каплей уже смешались с содержимым моего желудка.

Мастер Хван умер.

Птицы не пели. Пчелы не жужжали. Деревья не шелестели.

На кладбище было всего трое человек: жена Мастера Хвана, их сосед, который имел шанс переброситься с неразговорчивым учителем пару тройкой фраз, и я.

Ритуал чохон тетушка Айлин выполняла одна, как единственный близкий родной человек. Других родственников я их не знал, безмолвие было их лучшим другом. Ритуал чохон предполагал взять любую одежду покойного, стать лицом на север и трижды выкрикивать его имя. Так духи узнают о смерти, и будут готовы принять его к себе. Потом тело омывают, стригут волосы, ногти, одевают в нарядный традиционный костюм.

Погребальную речь решили не произносить, так хотел бы сам учитель. По очереди, друг за другом, мы кидаем по три горсти земли на уже закрытую крышку гроба. Сложно было представить, что сейчас испытывала Айлин, жена Мастера. Сначала двое детей, теперь и муж, чья смерть, по предварительным данным наступила от сердечной недостаточности, но мне было предельно ясно, что это не так. Наверняка, если бы кто-то из полиции потрудился сделать токсикологическую экспертизу, то наверняка в крови обнаружили бы яд. Свалить Мастера Хвана в ручном бою было практически невозможно. Сильных людей убирают гнусными методами.