Пропаганда войны в кинематографе Третьего Рейха - страница 12

Министерство пропаганды и народного просвещения не имело аналогов в мировой истории. Принципы, сформулированные его шефом, реализовывались в ежедневной работе огромной империи средств массовой информации. После запрета либеральной прессы ставка была сделана на согласованность пропагандистских кампаний, не только сопровождавших, но и предварявших принципиальные внутри- и внешнеполитические решения. Одной из первых организованных сверху «спонтанных акций протеста» было сожжение неугодных новому режиму книг студентами университетов 10 мая 1933 года. Позже в качестве субъектов идеологической цензуры выступало около полусотни партийных и государственных учреждений, список запрещенных и изымаемых из библиотек книг исчислялся десятками тысяч названий.

«Пропаганда должна доходить до каждого,»[58] – реализуя этот принцип, геббельсовский аппарат проявлял неистощимую выдумку. Сюда относилось и использование технических средств: радио, позволявшего напрямую воздействовать на настроения миллионов домохозяек, проводивших свое время на кухне, и обязательные пропагандистские журналы (Wochenschau) перед киносеансами. Книгу «Майн Кампф» в качестве обязательного подарка дарили молодоженам. Пропаганда воздействовала даже на гастрономические вкусы населения – в условиях курса на автаркию и экономию валюты была развернута кампания за отказ от натурального кофе, а сливочное масло попало в разряд продуктов, подрывающих обороноспособность Германии (rüstungsfeindlich)[59].

Под контролем министерства находилась немецкая пресса. В Веймарской республике издавалось около 10 000 газет и журналов независимых, различной партийной принадлежности, общегерманских, региональных и местных. После прихода к власти нацисты запретили газеты КПГ, СДПГ, многие либерально-демократические издания. Со свободой прессы было покончено. 6 апреля 1933 года, после встречи с иностранными журналистами и дипломатическим корпусом, Геббельс записал в дневнике, что они с Гитлером «впервые открыто выступили против представлений о так называемой свободе печати»[60]. 4 октября был принят «Закон о редакторах»[61], по которому редакторскую должность мог занять только ариец по происхождению. Нацисты провели чистку журналистских рядов, изгнав из редакций к 1939 году более 1400 неугодных журналистов. Заниматься журналистикой могли фактически только члены НСДАП. Монопольное положение в издании газет перешло в руки нацистской партии.

В 1934 году НСДАП владела 2,6 % из общего числа издаваемых газет, а их тираж составлял 7,5 % общего тиража германских газет[62]. Через 10 лет количество нацистских газет выросло до 36 %, а их тираж – до 82,5 % общегерманского тиража[63]. Официальный орган нацистской партии – газета «Фелькишер Беобахтер» (Völkischer Beobachter) в конце 30-х годов выходила в берлинском, мюнхенском и венском изданиях. Ранее независимая буржуазная пресса стала составной частью нацистской системы пропаганды и резко сократила свои тиражи. Крупнейшие германские газеты, широко известные за рубежом – «Франкфуртер Цайтунг» (Frankfurter Zeitung), «Кельнише Цайтунг» (Kölnische Zeitung), «Дойче Альгемайне Цайтунг» (Deutsche Allgemeine Zeitung) сохранили свое существование, ибо нацисты видели в них источник влияния на мировое общественное мнение. Но контроль над их политической лояльностью оставался в руках министерства пропаганды.