Я раздумывала над словами Ирины Петровны. Могла ли Маринка бросить свою привычную жизнь, чтобы вдруг поселиться где-то у новообретенных родственников? На мой взгляд, ничего бредовее просто не придумаешь. Она могла бы спокойно собрать свои вещи, взять зарядку от ноута и сумку, наконец, могла бы сообщить хотя бы мне и спокойно уехать. Зачем исчезать? Нет, причин по которым Маринка могла исчезнуть, так сказать, по собственному желанию, я не вижу. Явно произошло что-то нехорошее, хоть мне и не хотелось так думать.
– Аська, привет! – Верка хлопнула дверью такси и припустила ко мне. – Еще раз тебе спасибо, выручила!
Мы пошли к КПП, Верка на ходу позвонила кому-то, мы пару минут подождали, и охранник разрешил нам пройти. Коттеджный поселок радовал глаз аккуратными ровно подстриженными газонами. Перед нами простиралась широкая дорога со свеженьким асфальтом, по бокам которой стояли добротные двух- и трехэтажные дома за коваными заборами. Интересно, как далеко нам придется идти? Верка, будто прочитав мои мысли, сказала:
– Тут недалеко, через пять минут будем на месте.
Пока мы шли, Верка беспрерывно болтала:
– Значит, смотри: наша задача прибрать гостиную, два санузла на первом этаже и две комнаты для гостей. Мы с Маринкой обычно успевали за три часа. К семи приедет хозяйка, вернется из салона красоты с процедур, всё должно быть к этому времени готово. Понимаешь, у неё привычка такая – по пятницам приглашать гостей, подруг своих или еще кого, я точно не знаю, поэтому всё должно быть в ажуре. У Шаповаловых есть одна постоянная домработница – моя мама, но по пятницам ей требуется помощь, а хозяйка, между нами говоря, очень скупая дама, на клининг не хочет раскошеливаться, да и не любит, чтобы чужие люди по дому шастали, вот моя мама и посоветовала ей меня, а я привела Маринку, потому что одной там за три часа не вывезти…
– А как она отнесется к тому, что приду я вместо Маринки? – перебила я Веркин поток красноречия.
– Надеюсь, мы закончим до её возвращения, – буркнула Верка. – Ну, если нет, то скажем, что Маринка, допустим, заболела и я другую подругу на помощь позвала. Знаешь, одно из требований хозяйки – не являться на работу при недомогании, не дай Бог микробы или вирусы в её дом попадут, – Верка закатила глаза, показывая своё отношение к этому. – Чтобы ты понимала степень её микробофобии, поясню, что убираемся мы в медицинских масках и перчатках.
Верка остановилась у железного резного забора, за которым виднелся большой двухэтажный особняк из кирпича, набрала код, и дверь, щелкнув, открылась. Мы прошли по вымощенной камнем дорожке к дому. На пороге стояла высокая полноватая женщина в униформе. Волосы её были собраны на голове в пучок, черты лица невыразительные – маленькие глубоко посаженные глаза, рот ниткой. Выглядела она строгой учительницей.
– Это моя мама, – шепнула Верка, – Аглая Степановна. Я её предупредила, что сегодня со мной ты.
Мы поздоровались с Аглаей Степановной, и она пропустила нас в дом.
Раньше бывать в домах богачей мне не приходилось, я с любопытством огляделась и пришла к выводу, что хозяева дома – люди со вкусом, но тяготеющие не к современному минимализму в дизайне, а наоборот, к максимализму. Всего здесь было много: мебели, картин, панно, статуэток и других предметов интерьера. В гостиной неизменный камин, на полу рядом шкура какого-то животного, на окнах тяжелые бархатные портьеры.
