– То наш сын! – во весь голос и оглушительно воскликнул Нури, обретая дар речи. – Ему наш Аллах послал великое умение!
Притворно прижимая ладошки к ушам, Айша презабавно сморщила прекрасный носик, замотала головой:
– Мы не глухие…
– Он… – Нури, поняв свою непозволительную промашку, смешался, долго моргал и не сразу продолжил. – Малай научился лепить оные чудесные кораблики, чтобы поделки служили людям светильниками. В середину, в отверстие, надо налить хорошего масла, а на носу корабля и на его корме выпустить концы двух фитилей. Тогда светильник начнет гореть двумя огня и тихо поплывет в темноте вашего воображения…
Чуть покосившись, Айша сверкнула глазами, и в руках у Гюль снова появился заветный кошель.
– Я покупаю у тебя оный светильник, – маленькая повелительница протянула десятилетнему мальчику серебряную монетку, и денежка в одно неуловимое для простого глаза мгновение тут же перекочевала за детскую щечку. – Оное искусство, малай, тебя прокормит…
Неглупый ребенок упал ниц, дотронулся до туфли высокой гостьи.
– Сегодня ты получишь медовые лепешки, – беззвучно прошептала мать счастливого мальчика, сама не менее счастливая.
В ее душе зазвучала сладостная музыка. Услышать похвалу из уст самой Принцессы. Пусть Аллах продлит дни ее безбедной жизни…
– Я хочу, – властным тоном, не допускающим никаких возражений, произнесла Айша, – посмотреть, как ты, мастер, творишь. Забудь, кто я такая. Я желаю попробовать все делать сама. Учи меня!
– Хорошо, – кивнул Нури, окончательно пришедший в себя. – Ты вот встань возле меня и учись, как следует лепить.
Перед опустившимся на низенькую скамейку мастером находилась ровная круглая доска, прикрепленная к прямой подставке. Внизу к той же подставке приделали второй деревянный круг.
Горшечник время от времени толкал левой ногой нижний круг, и тогда верхняя круглая доска вертелась то намного быстрее, то немного медленнее – как оно требовалось самому мастеру.
Проворный мальчишка подал отцу кусок мягкой и предварительно размятой глины. Нури с размахом опустил, шлепнул его на середину круга и начал быстро мять его своими руками. А доска все вертелась и вертелась перед ним, приводимая в движение неутомимой ногой…
Уставившись в одну точку, Айша засмотрелась на этот круг, и перед глазами у нее все смешалось. Сказалось, видно, и то время, проведенное в жаркой кузне. Глаза отчего-то начали слипаться. Ее потянуло вбок.
– Госпожа! – шепнула Гюль, едва успев схватить ее за рукав, и она снова увидела перед собой быстро вертевшийся и куда-то норовивший ускользнуть круг.
Вдоволь наигравшись с тестом, горшечник вдавил четыре пальца в середину глиняного кома, одним большим пальцем прижал всю мягкую массу снаружи. Крутящаяся под его пальцами податливая глина начала превращаться в грубую чашу. Сжимая пальцы, Нури, словно сказочный волшебник, медленно потянул глину кверху, и, будто в сказке, стенки стали расти все выше и выше. Руки свои мастер то и дело мочил в миске с водой, и оттого глина легко скользила.
С этой минуты Айша, не отрываясь, следила за чудом, творящимся на ее глазах. Что искусному мастеру только хотелось, то и делалось под его волшебными пальцами из вертящейся глины. Он творил и бросал быстрые взгляды на свою восхищенную его умением ученицу.
Поначалу стенки у чаши расширялись, но вот Нури ловко подхватил края снаружи и принялся их сжимать. И края у чаши начали суживаться вверх. Перед их изумленными глазами вытягивалось узкое горлышко, и получался пузатый кувшин, в каком обычно хранят растительное масло.
