Она села. Во лбу невыносимо пульсировало, будто кто-то вбивал ей гвоздь между глаз. «Мама не вернется», – утверждает отец. И однако она, похоже, может признать ее сегодня вечером. Впервые в жизни Пайпер засомневалась, что ей этого хочется.
– Надеюсь, это Афина. – Она подняла глаза, испугавшись, что Рейчел начнет над ней насмехаться, но оракул лишь улыбнулась:
– Я тебя не виню. Сказать честно, думаю, Аннабет тоже на это надеется. Вы во многом похожи.
От этих слов Пайпер почувствовала себя еще более виноватой:
– Очередное предчувствие? Ты ничего обо мне не знаешь.
– Ты удивишься.
– Признайся, ты говоришь так потому, что ты оракул. Вам положено таинственно изъясняться.
Рейчел рассмеялась:
– Не выдавай мои секреты, Пайпер! И не волнуйся. Все разрешится – просто, может, не так, как ты планируешь.
– Мне от этого не легче.
Где-то вдалеке затрубил горн. Аргус крякнул и открыл дверь.
– Ужин? – предположила Пайпер.
– Ты его проспала, – сообщила Рейчел. – Время общего костра. Пошли узнаем, кто ты.
Пайпер
Вся эта идея с общим костром не на шутку пугала Пайпер, заставляя думать о совсем другом костре, фиолетовом, из ее снов, и о привязанном к столбу отце.
Реальность оказалась почти столь же ужасающей: посиделки с песнями у огня. Вырезанные в склоне холма ступени, напоминающие ряды амфитеатра, окаймляли выложенную камнями костровую яму. На них, сбившись в кучки под разноцветными флагами, сидели больше полусотни детей разного возраста.
Пайпер заметила Джейсона в первом ряду, рядом с Аннабет. Лео обнаружился неподалеку в компании накачанных ребят под стального цвета флагом с вышитым молотом. Полудюжина парней и девчонок с гитарами и диковинными, старинного вида арфами – лирами? – скакали перед огнем, распевая о доспехах и что-то насчет того, как бабушка одевала их на войну. Все им подпевали, изображали руками детали доспехов и травили шутки. Пожалуй, более странного зрелища Пайпер видеть еще не приходилось. При свете дня она бы со стыда сгорела, если бы ей пришлось исполнять одну из этих костровых песен, но сейчас, в темноте, когда пели абсолютно все, это было даже весело и немного отдавало ностальгией. Воодушевление нарастало, и вместе с ним взмывало к небу пламя, меняя цвет с красного на оранжевый, а затем на золотой.
Наконец песня завершилась бурными аплодисментами. К ребятам у костра подъехал всадник. Точнее, в неясном свете костра Пайпер показалось, что это человек на лошади. Но потом она поняла, что это кентавр: нижняя часть его тела принадлежала белому жеребцу, верхняя – мужчине средних лет с кудрявыми волосами и аккуратной бородкой. Он взмахнул копьем с насаженными на наконечник зефирами.
– Прекрасно! И отдельное добро пожаловать нашим новеньким! Я Хирон, исполняю обязанности директора лагеря, и я счастлив, что вы все добрались сюда живыми и почти невредимыми. Совсем скоро мы займемся приготовлением сморов[20], но сначала…
– Что насчет захвата флага? – крикнул кто-то. Несколько ребят в доспехах под красным знаменем с изображением кабаньей головы согласно забурчали.
– Да, – сказал кентавр. – Мне известно, что домику Ареса не терпится вернуться в леса на наши традиционные игры.
– И убивать людей! – гаркнул один из них.
– Однако, – продолжил Хирон, – сначала нужно решить проблему дракона. Пока его не возьмут под контроль, это не представляется разумным. Девятый домик, у вас есть новости? – Он повернулся к группе Лео.
