– Господин, мы выполнили ваше задание. Всё, как Вы поручали, Ваше Превосходство! Девушка цела и невредима! – произнёс хриплым голосом Хромой.
– Господин, разве что она немного не в себе, Ваше Превосходство! А так, в целом, не плохая партия для вас, наш Повелитель! – добавил Слепой и приподнял голову.
– Bene studuistis, mei servi! Datote mihi eam puellam sine mora!4 – произнесло чудовище низким басом будто из глубин преисподней.
И бродяги, подчиняясь, незамедлительно передали девушку в объятия чудовища. Он сжал её в своих звериных лапах и собрался было уходить, когда Слепой, лепеча, приблизился к нему с протянутыми руками:
– Господин, а как же наше вознаграждение? – причитал он.
– Scelerum mercedem tibi do,5 – ответило чудовище.
Чудовище отстегнуло прикрепленный к поясу чёрный мешочек с чем-то звенящим и уронило его на землю. Блестящие золотые монеты вдруг выпали из мешочка и рассыпались по рыхлой кладбищенской земле. Бродяги сию же минуту набросились на них, словно голодные псы на голые кости, и стали их жадно хватать и закидывать себе за пазуху, ползая по земле и чуть ли не дерясь друг с другом за каждую монетку.
– Моё! Моё золото! Моё! – доносилось из их пастей.
Чудовище развернулось и грузными шагами стало удаляться от них прочь и вскоре совсем скрылось в тумане. Там его ждала чёрная карета, куда оно и уселось вместе с Ульрике на руках. Чёрные кони покорно ждали своего хозяина, раздувая ноздри. Они били копытами по земле и мотали чёрными гривами. Как только дверца кареты захлопнулась, они встали на дыбы и затем стремительно понеслись в темноту.
Карета ворвалась в туман и стала проваливаться в чёрную бездну. Все звуки и запахи мирской жизни заглушились безмолвной темнотой. Всё исчезло в небытие, испарилось в густом тумане, а затем погрузилось во мглу. Но Ульрике не видела этого. Она продолжала оставаться в бессознательном состоянии, лежа в лапах чудовища.
Спустя время, которого не существовало в этих краях, всё вокруг стало меняться и преображаться. Было ли то временем или же бесконечностью, но вскоре мгла превратилась в ночь. Из мглы появилось бытие вечной ночи – Vallius Nullius Rei (Долина Небытия). Карета парила по чёрному небу, усеянному яркими звёздами, сверкающими, будто бриллианты. Ярко светила луна, окрашивая Долину Небытия голубым светом, и всё небытие наполнялось вечным спокойствием и холодом. В лесу загадочно притаились тени вековых деревьев. А на холме Долины Небытия был воздвигнут высокий замок, который монолитно вырастал из земли.
Карета стала приближаться к земле, и вскоре кони ударили своими копытами по брусчатке, которой была вымощена дорога к замку. Раздался громкий скрежет и топот копыт мощных чёрных коней, и разлетелись в стороны искры из-под их копыт. Всадник натянул поводья, чтобы усмирить резвых скакунов, и они затормозили. Карета стала замедлять ход и вскоре остановилась возле входа в замок. У его ворот откуда ни возьмись появился лакей. То был дворецкий замка. Резвые кони мотали головами, трясли чёрными гривами и раздували ноздри, пока к карете шагал верный слуга чудовища – дворецкий. Он шёл медленно и нерасторопно, но с высоко поднятой головой и прямой спиной. В его волосах пробивалась седина. Было видно, что он дряхлый и сморщенный, словно старый кожаный сапог. И будь он сыром, то давно бы покрылся плесенью.
