Завидев белокурую макушку Митеньки, я позвала его, но парень даже не обернулся. Он открыл дверь алтарного зала и скрылся внутри. Стоило мне шагнуть следом за ним, как энергия начала сгущаться. Я уже видела её невооружённым взглядом. Действительно очень похоже на спираль или торнадо.
Митенька замер напротив родового алтаря, и я поняла, почему. Прасковья Гаврилова больше не выглядела собой, её внешность изменилась так сильно, что узнать в этом существе властную старушку было невозможно. Так вот чего добивалась Прасковья – она хотела приблизиться к Древним, стать одной из них.
А в итоге превратилась в подобие варха.
– А вот и ты, – проскрипела старуха, глядя на меня выпуклыми, похожими на перевёрнутые блюдца, глазами. – Вовремя. И мир открыт, и Древние пробудились. Я в тебе не ошиблась.
– Так это ты стояла за всем? – спросила я у твари, которая только отдалённо напоминала человека.
– Сотни лет я скрывалась, плела интриги, – Прасковья причмокнула подобием губ и мерзко захихикала. – Покровители и правители, приручители и призыватели – я держала в руках ниточки их жизней, управляла и направляла.
Старуха выпрямила своё изувеченное трансформацией тело и опёрлась на передние конечности. Тарас резко сжал мою ладонь, осознав, что мы проиграли даже не начав сражаться. Я задвинула Митеньку себе за спину и начала призывать силу – всю, какую могла.
– Я сменяла тела и лица, перемещалась от рода к роду, выпивала сначала членов рода, а затем и их накопители, – огромные глаза Прасковьи сверкнули и налились светом. – Тебе не одолеть меня, девочка, но я рада, что ты пришла. Вы оба такие вкусные, наполненные силой до краёв.
Никакого сражения не будет – поняла я. Теперь слова Заряны уже не казались мне безумием – я видела нити энергии, раскинувшиеся от Прасковьи. Она, словно паук, раскинула свою паутину, оплела ей весь мир. И это она стояла за родовым проклятьем, которое стало страшной легендой для всех аристо. Она уничтожала рода, поглощая их алтари.
– А ведь я тебе сразу говорила, что Тарасик – хороший мальчик, зря ты не объединилась с ним тогда, – человеческого в облике Прасковьи совсем не осталось. Теперь она напоминала скорее пиявку, присосавшуюся к этому миру и жравшую его энергию.
Я думала, что эта пиявка сейчас набросится на нас, но она продолжала говорить. Словно ей было необходимо выговориться, рассказать обо всём, что она творила. Очередное существо, решившее поиграть в бога? Встречала я таких, и все они мертвы… почти все, если не считать Макса.
– Достать яд пустынного гарука было несложно, хоть он запрещён в Империи, – мерзкий смех отразился от стен алтарного зала рода Гавриловых, а Митенька за моей спиной вздрогнул и вцепился в мою руку. – Опоить девочку оказалось сложнее. Клятва верности роду убила бы любого слугу. Пришлось использовать самых близких людей.
Очередной взрыв смеха заставил уже меня поёжиться. Я продолжала собирать силу, стараясь делать это незаметно. Накопители щедро делились со мной, но я не знала, будет ли этого достаточно.
– Ольга Войтова влила яд в губы своей дочери, будучи уверенной в том, что это необходимо для ритуала призыва силы, – хихиканье Прасковьи стало слишком противным, я будто измазалась в чём-то зловонном. – В девочке текла нужная кровь, нужные гены для призыва. И она должна была умереть. Мать убила собственное дитя, и в попытках спасти Ярину пробудила кровь шаманов.
