Сложив вещи на большой плоский камень, она сама присела на него и стала чистить корень от грязи и верхнего слоя. Едва срезав часть шкурки, от растения донесся приятный цветочный запах. Новоявленный натуралист почистила его полностью, разделась и залезла в запруду. Температура воды была ровно на границе того, чтобы можно в ней находиться и не выскочить с криками, какая же вода холодная.
Сжав зубы, Франческа опустила корень в воду и провела им по руке. Как же она удивилась, когда почувствовала, что после себя тот действительно оставлял вязкую мыльную пленку, смыв которую, пришло ощущение чистоты. Намыливаясь растением как куском мыла, девушка быстро помылась, не желая ни одной лишней минуты задерживаться в такой бодрящей воде.
Решив выстирать вещи, она тоже это сделала максимально быстро. Но после всего этого девушка оказалась без сменной одежды. Допустим, белье можно было надеть и мокрое, весьма сомнительное удовольствие, но ничего другого не предвиделось. Настал звездный час серого платья, купленного Гномом. Надев эту вещь, Франческа впервые за всю свою жизнь была рада, что поблизости нет зеркала, а бегущая речная вода не отражала всего ее облика.
Сказать, что платье висело на ней как на вешалке, было преуменьшением. На несколько размеров больше, в него могли поместиться она сама и еще другая девушка. Длинные рукава доходили до середины ладони, поэтому «счастливая» владелица просто завернула их пару раз, чтобы сделать короче. С подолом дела обстояли хуже, он доходил почти до земли, и просто подвернуть его было невозможно, здесь даже пояса не было. При всем том, что само платье было широким, длинный подол не давал сделать широкого шага.
«Местные женщины что, ходят крошечными шагами, как японские гейши», – подумала облачившаяся в платье и делая шаг. Взяв в одну руку свои вещи, второй подхватив подол и подняв его выше колен, она направилась обратно.
Франческа зашла в дом и села на скамью, поближе к растопленному очагу. Свою мокрую одежду разложила рядом. Хозяина в доме не было. Протянув замерзшие руки к огню, пришедшая заглянула в котелок, висевший на крюке. Там уже тушилось мясо. Судя по вчерашней добыче, на какое-то время пищей они были обеспечены. За ее спиной открылась дверь в дальнем конце дома, и оттуда вышел Гном. Тот подошел к сидевшей и неодобрительно посмотрел на нее. Нарушительница устоявшихся порядков догадалась, что это место у очага хозяин полностью считал своим.
– Что, – не выдержала гостья, – я замерзла. Могу я согреться?
– Хм, – недовольно проворчал Гном, сдвинув брови, но он всегда выглядел недовольным.
– Вот твой нож, – говорившая указала на стол. – А еще мне нужна веревка, чтобы подвязать то, что ты называешь платьем.
– Хм, – снова недовольное ворчанье, но тот снова скрылся за дальней дверью.
Гном вернулся, держа в руках кусок веревки и длинный кинжал с белой рукоятью, и положил на стол рядом с сидевшей:
– Держи, – сказал он, – как можно не иметь ножа.
– Я уже объясняла. В моем мире никто не бегает по улицам с ножом в руке, – ответила собеседница, поднимаясь, и добавила, – кроме маньяков, конечно.
Девушка сначала взяла веревку и подпоясалась, а затем подоткнула подол под нее, сделав его короче. Затем взяла в руки кинжал. У него было тонкое обоюдоострое лезвие, длинной с ладонь, а белая изящная рукоять удобно охватывалась пальцами. На рукояти когда-то были вырезаны узоры, но со временем они стерлись, и остались только глубокие борозды, порой похожие на листья или древние письмена. Считая себя далеким от оружия человеком, Франческа все же не могла не восхититься таким красивым образцом работы несомненного мастера.
