– Не надо было говорить, – шепнул Тьер, видя взвинченное состояние королевы.
– Пусть знает всё, – сказала Эмильда.
– Я ей устрою! Я начищу зеленую рожу! – Марина носилась по комнате.
– Она тебя недооценивает. Ты сможешь победить ее, возраст не имеет значения.
– Ваше Величество, Нептуния не стоит Ваших переживаний, – убеждал Тьер.
– Я хочу домой, – она упала на кровать.
– Если не ошибаюсь, только что ты грозилась начистить рожу Нептунии, – Эмильда прервала королевское нытье.
– Грозилась… начищу, – пробубнила Марина.
– Нептуния решительна как никогда, но мы не сдадимся, Ваше Высочество, – сказал Тьер.
– Умеешь ты, Завальская, найти приключения на свою голову, – Марина обняла подушку.
– Мы с Тьером дадим последние распоряжения слугам, а ты переодевайся и спускайся к Мольту. Он что-нибудь сделает с твоим лбом и локтем, а то будешь короноваться вся забинтованная, – Эмильда встала с кровати.
– Боюсь, Мольт не поможет мне, – сказала Марина, желая заснуть и не проснуться.
– Марина, жизнь не заканчивается. Больше положительных эмоций!
Эмильда и Тьер направлялись к двери, когда королева, вспомнив о вчерашнем знакомстве с Мирчем, окликнула помощницу:
– Эмильда, а что за чудак там, в гардеробной?
– Какой чудак? – Эмильда остановилась. – А, ты о Клуттеме? Клуттем – хранитель королевского гардероба, он гном.
– Он живет там?
– Он не вылезает из гардеробной. Клуттем не очень дружелюбный и не любит посетителей.
* * *
– Мерзость.
– Это фасолево-белковая маска, Ваше Величество, – сказала служанка, покрывшая лицо королевы косметической маской.
– Из чего она? – Марина покосилась на нее.
– Вареная средиземноморская фасоль и яичный белок.
– Хоть бери и завтракай по второму кругу.
– Здесь немного осталось, Ваше Высочество, – слуга поскребла ложкой по дну стеклянной посудины, и они с королевой усмехнулись.
– Волосы этой гадостью вы мазать не будете? – Марина с трудом растянула в улыбке скованную подсохшей маской кожу лица.
– Нет, Ваше Величество, фасолево-белковая маска предназначена для лица, – заверила слуга, трудившаяся над прической.
Марина глядела в зеркало. Она улыбалась, делая вид, что ей не страшно. В действительности ее колотило, и причин для этого имелась масса.
– …Ваше Величество, дайте вторую руку, – попросила девушка, занимавшаяся королевским маникюром.
Марина протянула руку без маникюра и начала любоваться расписанными ноготками.
– Они расцветают прямо на ногтях!
Цветы, нарисованные маникюршей, распускались на ногтях королевы.
– Вы всегда будете меня так обхаживать? – спросила она.
– Как пожелаете, Ваше Высочество. Как скажете, так и будет, – ответила девушка-парикмахер.
– Вы королева – Вам решать, – добавила маникюрша.
– Наверно, королевам положено выглядеть с иголочки, – неуверенно произнесла Марина. – А я, кроме как ресницы накрасить, больше ничего не умею.
Девушка, нанесшая ей маску, сказала:
– Когда у человека настолько пропорциональные черты лица, хватает накрашенных ресниц.
Марина благодарила богов, что на лице был слой фасолевого пюре, и никто не увидел, как ее бросило в краску. Она редко слышала комплименты в свой адрес и считала свою внешность ничем не примечательной. Блондинок полно, правда, натуральных, подобных ей, не так уж и много. Голубые глаза – не редкость, вот только одновременно по-детски наивные и по-взрослому печальные встречаются нечасто. Сороковой размер ноги еще не украшал ни одну девушку. И – что она больше всего хотела в себе исправить – это сто восемьдесят сантиметров роста.
