Гриха нажал на педаль, и джип плавно тронулся вперёд. На ямках чуть подбрасывало, но ерунда – это в любом случае не милицейская «шестёрка», в которой трясёт так, что аж пломбы выпадают.
– Значит, компьютерный магазин? – спросил я, поглядывая на него. – А не рискуешь? Обстановка в городе криминальная.
– Да я уже всё пробил, – хвастливо сказал он, опустив окно и положив на дверь левую руку. – Что в городе есть, кто чем дышит, кто под кем ходит.
– Ну, расскажи, – я усмехнулся. – А я послушаю, скажу, правильно или нет.
Я стрельнул в него взглядом. Ну! Дай мне расклад, Турок, что где слышал. А я заодно и вспомню сам, что тогда творилось. Чем больше я находился здесь, в Верхнереченске образца девяносто шестого года, тем больше вспоминал, а всякие реплики, которые народ бросал о бандитах, пробуждали память ещё лучше.
– Вот сразу видно, что мент, – он расхохотался, потом резко замолк и с вопросом посмотрел на меня. – Ты же не против, что я тебя так назвал? А то некоторые как с цепи срываются.
– Валяй-валяй, не отвлекайся. Мент – нормальное слово. Ну так что ты там про Верхнереченск такого интересного нарыл?
– Я таких городов повидал, Паха. В советское время он был закрытый, потому что здесь работал радарный завод, блатоту сюда не пускали. Зато потом появились всякие мелкие банды, уличные, жёсткие. Вот они и полезли отовсюду, когда всё начало рушиться. Будто ждали момента.
– И какая из них самая крупная в нашем городе? – спросил я. – Давай, устроим тебе экзамен по криминальной обстановке. Потом, глядишь, передумаешь, хе.
– Ну нет, не дождёшься, я вашему ОВО платить буду, чтобы крышевали. Ладно, короче, самая крутая – группировка «Универмаг». Таких навидался тоже. Типичные «спортсмены», понятия не уважают, из приличных семей, судимостей нет, зато действуют жёстко.
– Так, – я кивнул. – Что ещё?
– Костяк банды – каратисты и боксёры из всяких полулегальных спортивных секций и качалок. Паханом у них был некто Каратист, но его замочил киллер ещё в 93-м, когда тот выходил, пьяный в жопу, из сауны.
– Это ты знаешь, – сказал я, будто и вправду экзаменовал его, взялся за ручку над дверью и сел поудобнее. – А кто вместо него?
– Иван Гордеев, погремуха – Кросс. То ли из-за удара, которым он какого-то амбала вырубил, – Турок, держа руль левой рукой, изобразил подобие встречного удара в боксе – «кросса». – То ли это из фильма, фильм один был, «Последний дон», там тоже был такой Кросс, сын дона. Но как на самом деле, не знаю.
– И что ты про него слышал?
– Много чего, он даже в Москве засветился у нас. Поумнее Каратиста и более жестокий. В школе был хорошист, в армии служил, разряд по боксу есть. А сейчас вот держит ОПГ, подмял под себя разные предприятия, казино открыл, сауну ещё, начальство туда ваше ментовское ходит. И газету ещё прикупил, она его расхваливает каждый день, какой он молодец. В мэры метит, похоже.
– Ну что же, ты подготовился, Турок, для коммерсанта очень хорошо… – я покивал для виду.
Даже слишком хорошо. Я присмотрелся к нему внимательнее. Как охотно он всё рассказывает. Не спрашивает меня о жизни, не говорит, что произошло у него, а рассказывает о городских бандах по моей просьбе. Пусть он всегда был человек, так сказать, «творческий», вернее сказать, с небольшим прибабахом, но это всё равно странно.
Ему что-то нужно от меня? Посмотрим, а пока пусть говорит. Буду держать уши востро.
