Проржавленные дни. Собрание стихотворений - страница 2

Над головою мученическим ореолом,

А в мутные стекла робко влезает

Выжитых дней переплавленное олово.

Беспомощными пальцами мнете глину

И плачете над неудавшейся жизнью, —

Какой ветер сумеет кинуть

В каменных богов шальною джигой?

Так чтоб разлетелось! и звякнули стекла

И загорелось сердце до боли!

С мудростью, достойною Софокла,

Изглаголаю Вам мою последнюю волю.

31 мая 1922

Москва

«Прощай, подруга. Вечер сух и ясен…»

Марианне Ямпольской

Прощай, подруга. Вечер сух и ясен,

Вызванивают ржавые листы,

Скучая, музыка спускается с деревьев,

И горизонта пламенный браслет

Замкнулся хладно. Строгий

И величавый час над миром наступил.

Прощай, подруга. Загляни в глаза мне —

Там тот же холод, тот же пламень там,

Как будто все века, все жизни, все любови

Я вобрала в единственную душу

И эту душу проношу по жизни

И в этот час передаю тебе.

18 декабря 1923

«Седой Бузулук и пыль…»

Седой Бузулук и пыль,

Улиц сухие русла.

Иконы. Теплый ковыль

И за Самаркой пустынь,

«Тоска по родине» в саду.

Тихие дни и ночи.

Ленивые жизни идут,

Не зная бессонниц и одиночеств.

За степью путь на Москву

У сгорбленного вокзала,

Вековая родная тоска

В кочующем сердце прижалась.

По шпалам года наугад

Спешат лабиринтами линий, —

Но память хранит навсегда

Степное татарское имя.

1923

Москва

«Проползают одинаковые вечера…»

Проползают одинаковые вечера

Грузными дилижансами.

Жизнь скупая, как Никкльби Ральф,

Не знает ни любви, ни жалости.

Над конторкою прилежный клерк,

Вижу улицы сквозь стекла пыльные, —

Так записывать еще немало лет

Мелким почерком чужую прибыль.

Ньюмен Ногс, товарищ мой и друг,

Кружкой грога из таверны ближней,

Мы смягчаем грубую игру

Джентльмена, что зовется жизнью.

1923

Москва

«Я о тебе пишу. И знаю, эти строки…»

Я о тебе пишу. И знаю, эти строки

Здесь без меня останутся и будут

Печальной книгой в черном переплете,

Печальной книгой о земной любви.

И ты припомнишь медную кольчугу

Сентябрьских дней, и медный звон ветвей,

И пахнущую яблоками свежесть

Простых и величавых утр.

И жизнь мою суровую ты вспомнишь,

Глаза мои и губы, и любовь —

И грешную мою помянешь душу,

И всё простишь, полюбишь и поймешь.

Я не умру. Глазами этой книги

Я видеть буду милый, страшный мир;

Я буду слышать, как звенят трамваи,

Как город голосом густым гудит.

И спутницей внимательной и нежной

Я жизнь твою с начала до конца

Пройду, и передам неведомым потомкам

Великолепный дар – любовь мою к тебе.

Пройдут года по шпалам черных точек,

Железные года – страницы пробегут, —

Но милой лирики прозрачнее прохлады, —

Как старого вина всё драгоценней вкус.

1923

«Вкус моих губ ты забыл, забыл…»

Вкус моих губ ты забыл, забыл,

Губы другие теперь полюбил.

Косы ее тяжелей и черней,

Сердце ее и добрей и верней.

В комнату вашу неслышно вхожу,

В очи жены твоей тихо гляжу.

Хуже была ль я, лучше ль она? —

Друга покинутого жена.

Что ж ты читаешь жене своей

Горькую повесть любви моей?

Ты расскажи ей о страшных днях,

О поцелуях моих, стихах,

Ты расскажи, как была я зла,

Как осенью раз навсегда ушла.

<1923>

«Подруга, дружбы ласковые узы…»

Е.П.

Подруга, дружбы ласковые узы

Мы сохранили с детства до сих пор, —

Тревожным голос пропели музы

Пророческий свой приговор.

И часто нас свинцовый глаз рассвета

Видал склоненных над одним столом —

И сколько песен пламенных пропето,

И сколько бед разнесено пером.

Ты помнишь комнату, убогую, как ужин,

Густую пыль от печки и от книг.

Нет ничего. И вместо денег – дружба,

А за окном бульварные огни,

И звонкие проносятся трамваи.

Назад Вперед

Проржавленные дни. Собрание стихотворений - страница 2

Похожие книги