– Хм-м…
– Дела, – вмешался мой брат, поворачиваясь к мисс Кавео. Он не мог заставить себя взглянуть ей в глаза, поэтому вместо этого обратился к сумочке, лежавшей у нее на коленях. – Вам это будет неинтересно, мисс.
– Не спешите с выводами, мистер Холмс. Интересы у меня весьма широкие.
Прямое обращение леди, да еще и именующей его ни много ни мало мистером Холмсом, многократно усилило застенчивость братца, и его взгляд опустился еще ниже, как будто он вел разговор с туфлями леди. Поскольку Густав был не в силах смотреть выше ее лодыжек, мисс Кавео снова обратила свое внимание на меня.
– И какого рода дела у вас в Калифорнии?
У меня все еще не было ответа. К счастью, он мне и не понадобился. Нас прервал худой долговязый парень, появившийся в конце вагона и неожиданно громко провозгласивший:
– Всем добрый вечер!
На пареньке была синяя форма с начищенными до ослепительного блеска пуговицами, а на голове красовалась кепка с выгравированной на латунной пластинке надписью «Разносчик». Он шел по проходу вприпрыжку, словно его тощие ноги были сделаны из резины, и содержимое плоского подноса у него в руках гремело, как камушки в консервной банке.
– А вот и я, Кип! – объявил разносчик. – Вода со льдом, мороженое, леденцы, туалетные принадлежности, все достойные журналы, известные мужчинам, а также парочка недостойных! Что вам нужно – все достанем! Кипа зовите, товар купите – только деньги платите! Без обмана и торга, все недорого!
Кип остановился у нашего сиденья и повернулся к нам с приветливой улыбкой. Когда он разглядел нас с братом как следует, улыбка стала еще шире, и, как мне показалось, я понял почему. Мальчишке было лет четырнадцать-пятнадцать – тот возраст, когда ковбои еще видятся вольными рыцарями прерий, ведущими полную отваги и приключений жизнь. В действительности, конечно, ковбои лишь измученные бродяги, за гроши ломающие горб на изнурительной работе, но попробуй-ка сказать такое парню, прочитавшему хоть один выпуск «Библиотеки Дика из Дэдвуда»[14].
– Сэмюэл передал, что кого-то из вас мутит, – сказал Кип. – Чем могу помочь?
Я пожал плечами.
– Ну разве что у тебя сыщется снадобье от упрямства. Как по мне, причина хвори именно в нем.
– Само пройдет, – буркнул Старый.
– Ничего страшного, дружище. Не стоит стыдиться. У пассажиров сплошь и рядом крутит живот. – Кип извлек из ящика бумажный пакетик и протянул его Густаву: – Попробуйте. Мятные леденцы. Народ божится, что помогает. За счет заведения.
Брат взял пакетик и пробормотал благодарности, но доставать леденец не спешил.
– У тебя, случаем, нет последнего выпуска «Харперс»? – спросил он.
– Какой же я иначе разносчик? – Кип покопался в своем товаре и быстро вытащил журнал. – Двадцать центов, пожалуйста.
– Двадцать центов?!
– Надо было спрашивать, пока поезд не отошел от станции, – ответил Кип. – Тогда было еще двенадцать.
– А когда доедем до гор, сколько будет? – спросил я. – Целый доллар?
– О, я даже не пытаюсь продавать журналы после Рино, – ухмыльнулся парень. – Никто не сможет их себе позволить, разве что в поезде окажется Рокфеллер.
Пока я пререкался с Кипом, Старый выкопал два десятицентовика и вложил их в протянутую ладонь разносчика.
– Загляну потом узнать, помогли ли мятные леденцы, – сообщил парень и подмигнул, как бы добавляя: без обид, бизнес есть бизнес. Он отдал журнал и пошел дальше, расхваливая леденцы, орешки и «поучительное чтение, мили так и тают».
