Увезла в Волгоград, одним словом. Там, в большой квартире на окраине города, проживала ее семья – пятеро детей, школьного и детсадовского возраста, и шестая, замужняя дочь, на последнем месяце беременности. Тамара была вынуждена нянчиться с братьями-сестрами, к вящему недовольству супруга. Мое появление стало для них манной небесной. Муж и жена тотчас сгребли чемоданы и отбыли в собственную квартиру, оставив новоявленную няньку со всеми проблемами детского и подросткового возраста. Надо сказать, я с проблемами я справлялась. В основном, конечно же, потому, что дети были привязчивы, хорошо воспитаны и не чурались домашней работы.
Венера велела мне зваться Анной и всем говорить, что я с Горок. Есть такой поселок, километрах в пятидесяти от Снегирева. Это было спасительное решение. Кому какое дело до моей биографии? С новым именем, в новом образе, я как будто бы потихоньку становилась другим человеком, безразличным к проблемам и бедам неудачницы Клавы Лебедевой.
Так пролетело два года, в трудах, в хлопотливых заботах. Ничто не напоминало о прошлом, постепенно я выздоравливала. Излечилась и от любви к Алексею, и от страха быть узнанной снегиревцами. Никто не оскорблял девушку, чья репутация была безупречной. Никто не знал, где я спряталась, даже родная мать. Изредка я посылала домой весточку через Венеру, без обратного адреса.
На третий год, в девяносто седьмом, случилось несчастье – я полюбила. (Молодость, что тут поделаешь). Хуже того, любовь оказалась взаимной. Он жил в соседней квартире, вернулся из армии. В противоположность осторожному Алеше, Вадик не желал долго ждать. Уже через пару месяцев, он приказал отцу с матерью ехать свататься в Горки. Представляете ситуацию? Всеми правдами и неправдами, я отговорила соседей от традиционного мероприятия. Венера принарядила маму и сама привезла ее в город, сама сидела за столом, ловко маневрируя между естественным любопытством сватов, желающих узнать о будущей родне как можно больше, и простотой Альбины Дмитриевны, которая, как известно, иной раз хуже воровства. Не то, чтобы мы с Венерой сговорились обманом войти в чужую семью, но и правду сказать, согласитесь, было невозможно. К тому же, я слишком боялась потерять Вадика. Думала, второй раз не переживу.
Пережила. Какого позора, каких слез мне это стоило, лучше не говорить. Прошло несколько дней после сговора, и соседи уже получили толстый конверт с изысканными фотоработами. Красивые тела, дорогие интерьеры, продуманные позы. И мои лица, не очень естественно вывернутые к зрителю. В пакетике Кнедыша осталось несколько образцов. Я не знаток порносайтов, Арсений Петрович, но ведь не сложно понять – фуфель чистой воды.
– Легко понять каждому, кто не ослеплен любовью и обидой.
– А Вадик был ослеплен. Он рвался в дверь и орал, что зарежет меня. Адочка кричала от испуга, соседи сверху вызвали милицию. Мой любимый получил шесть месяцев за сопротивление властям, а отсидел восемь лет – на зоне регулярно попадал в переделки. Вышел на свободу в феврале этого года.
– Откуда у вас эти сведения?
– Мне Венера недавно сказала. Мы перезваниваемся с ней до сих пор.
– Вот это уже интересно. Значит, вышел полгода назад. А его место пребывания вам не известно?
Клава поспешно взяла телефон:
–– Алло, Венера! Здравствуй, моя дорогая! Прости, мне сейчас некогда. Скажи, Вадик остался в городе или уехал?.. Спасибо, моя дорогая, перезвоню вечером… Арсений Петрович, он исчез из города в марте, нарушив подписку о невыезде. Никто не знает, где он сейчас находится.
