— Вот ещё, — возмутилась Софья Львовна. — Что я, рожки и хвост не сделаю? Не хватало ещё в магазине брать, где всё по одному лекалу.
Насте в школе нравилось, и это главное. В родительский чат я не заглядывал, только чистил порой зашкаливающие за тысячу в день сообщения. Пару раз в обеденный перерыв глянул для интереса и тут же закрыл: было ощущение, что ты открыл дверь в портал ада, где все кричат друг на друга. Нет, это без меня.
Когда зазвонил телефон, я был уже на полпути к дому. Покосился на имя, не сразу понял, кто именно звонит. Включил громкую связь, маневрируя в потоке машин — дождь усилился, дворники непрерывно елозили по лобовому стеклу.
— Слушаю, Виктория Максимовна.
— Виктор Маркович, здравствуйте. — По телефону её голос звучал немного иначе, стал ровнее и глубже. — Простите, если отвлекаю.
— Что-то срочное? — прозвучало слишком грубо, поэтому добавил: — Просто я за рулём.
Она ответила после небольшой паузы, словно собиралась с духом.
— Дело в том, что нам нужна помощь.
— Сколько? — спросил, прежде чем успел подумать. Ну, а какая помощь ещё им может быть нужна? Видел же в чате, как родители верещали, договариваясь о каких-то суммах. Каких именно — вникать не стал.
— Не сколько, — а вот теперь я её узнал. Те же ледяные нотки, что в день нашей первой встречи прорезались. — Нужна мужская помощь, а никто из пап не откликнулся. Надо собрать декорации.
«А вы сами молоток держать не умеете?» — ехидно прозвучало в голове, но там и осталось. Обычная просьба, помню, мой отец тоже в школу приходил помогать. Особенно чётко это в конце девяностых запомнилось, когда из-за терактов в жилых домах люди по ночам в школах дежурили… Но декорации сбивать — это не террористов по ночам выслеживать.
— Я могу отправить вам пару строителей, — протянул, прикидывая, кого можно выдернуть на пару часов сверхурочных. Представил, как вытягиваются их лица, и поморщился. Молодец, начальник, сам, выходит, не умеет ни хера, а всё туда же — командовать. — Хотя нет, подождите. Когда вам помощь нужна?
— В субботу. Мы в понедельник хотим начать репетировать на сцене. Хотелось бы, чтобы дети не вокруг стульев бегали, — сухо ответила Виктория Максимовна.
В субботу у меня выезд на два объекта и обед с проектировщиком. А вечером с Настей и Софьей Львовной запланирован вечер настольных игр. И когда прикажете выкраивать время?
— Хотелось бы больше конкретики.
— Часов в десять можно было бы…
— В десять не могу, занят.
— Тогда, может, ближе к обеду?
— В обед тоже, простите.
— Тогда зачем сказали, что сможете? Я не настаиваю, попрошу трудовика.
Глубокий вдох, медленный выдох. Вспыльчивая учительница нам с Настей попалась, надо бы дочку расспросить о её характере.
— Виктория Максимовна, если я сказал, что смогу, то смогу. Но вам придётся подстроиться под мой график. В субботу у меня окно примерно с трёх до пяти. Может, получится освободиться пораньше. Устраивает? Если нет, могу предложить воскресенье.
— Спасибо, суббота с трёх до пяти подойдёт, — доброжелательно ответила она. Слишком доброжелательно, я прямо почувствовал, как она желает мне скорой смерти в муках. Или хотя бы расстройства желудка.
— Тогда у меня к вам просьба: позвоните пожалуйста в пятницу ближе к вечеру и напомните мне.
— Непременно, — пропела она. — Всего хорошего, Виктор Маркович.
Я не успел ничего ответить — повесила трубку. Но сам тоже хорош: едва не сказал — свяжитесь с моим секретарём. Надо Кристину попросить, чтобы внесла в расписание, а то ведь правда забуду.
