Идти в школу смысла не имело, поэтому я отправился по адресу, указанному в деле. Это оказалось пятиэтажное здание с квартирами малосемейного типа.
Виктора я застал дома. Он собирался куда-то уходить, но был остановлен моими вопросами о проведенном сегодня времени в школе. Так беседуя, мы продвигались по длинному коридору, и я заглядывал в укромные места с надеждой обнаружить шапку. Он уже понял зачем я пришел к нему и сделав выражение наподобие – «да как Вы могли подумать такое?» следовал за мной. Так мы поднялись на пятый этаж, и я увидел, что двери на чердак не закрыты. Забрались на чердак, и я продолжил высматривать закутки, параллельно беседуя – опрашивая Виктора. Когда мы прошли по чердаку в обе стороны я спросил Виктора:
«А где здесь выход на крышу?»
«А зачем Вам?» удивился он.
«Как зачем, будем и там смотреть, Как ты думал, это брат дело серьезное, тут нужен полный порядок и четкость в понимании всей картины, иначе это пустая трата времени» был мой ответ.
«Да нет там ничего» воскликнул Витька.
«А где есть?» задал я вопрос, сдвинув брови и сделав, как можно строже лицо.
На крышу я и не собирался вылизать, на улице все – таки зима. Но видимо перспектива с выходом Виктору тоже не понравилась, да и ходили мы уже больше двух часов, вот он и «поплыл».
«Так где?» задал я опять вопрос.
«Внизу под лестницей в соседнем подъезде» был ответ.
Спустились вниз и прошли в соседний подъезд. Витька достал из под лестничного закутка газетный сверток. Развернув бумагу, я увидел норковую шапку, но в усеченном виде – отсутствовал подклад.
«Подклад – то где?»
«Я его отпорол и выбросил, хотел матери новый купить».
И когда он всё успел, времени – то прошло ничего.
Со свертком пошли в ДКМ составлять акт добровольной выдачи и писать объяснение. По пути зашли на мусорную площадку за отпоротым подкладом.
На следующий день вернул Поляк шапку в «разобранном» виде и занялся вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. «Похититель» не дорос ещё до возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Напечатал на машинке постановление, подшил все материалы и отправился в райотдел утвердить у начальника уголовного розыска. О нём я уже говорил выше. Владимир Васильевич Корнеев был на месте и надо сказать был удивлен моему появлению вообще, а еще больше он удивился, когда я положил ему на стол материалы и скромно поведал суть дела. Постановление я вынес на основании ст.5 п.5 УПК РСФСР, а это такое же раскрытое преступление, только что в силу возраста несовершеннолетний остается на свободе. Сколько было потом раскрытых преступлений сказать не могу, не подсчитывал. Но, если честно, много.
Как говориться – «Кто молодец? Я молодец!»
Судьбы
Реальные истории
Некоторые фамилии изменены
Надежда родилась в 1921 году под Парижем. Её отец, генерал царской армии, Владимир Николаевич Лопатов, поняв, что смена политического строя в России не сулит ни ему, ни его семье ничего хорошего в начале 1918 года вывез жену и четырех дочерей в Париж. Семья не бедствовала, но и не шиковала. Трудности имели место быть. Владимир Николаевич старался дать дочерям хорошее образование и постоянно доносил до них мысль, что их настоящая родина это России и её надо любит, знать её историю и когда нибудь вернуться туда. Особенно он это подчеркивал, когда началась вторая мировая. Фашизм старый генерал не принял на дух. Вспоминал Брусиловский прорыв, участником которого был сам и утверждал, что немцы сломают зубы в войне против России. А еще он рекомендовал дочерям вернуться в Россию.
