Пространственно-ориентированная Психология - страница 33

В философии и феноменологии пространства (в частности, в трудах М. Мерло-Понти и Э. Гуссерля) идея «населенного пространства» как формы бытийного укоренения субъекта остается центральной. Модель может быть использована для аналитического описания того, как разные уровни восприятия создают субъективную «топологию присутствия», в которой человек чувствует себя включенным, отчужденным или трансцендентно направленным. Это особенно продуктивно в рамках экзистенциальной философии и пространственной онтологии, где само пространство рассматривается как форма проявления интенциональности и телесной экзистенции (Merleau-Ponty, 1962; Casey, 1997).

В культурологии и антропологии модель позволяет анализировать, каким образом среда насыщается культурными кодами, как формируются устойчивые символические структуры восприятия у различных этнических, возрастных и социальных групп.

Символический уровень особенно значим в интерпретации архитектуры как языка культуры, в котором каждое пространство, от сакрального до повседневного – несет коды коллективной идентичности, норм и архетипов (Lefebvre, 1991; Eliade, 1959). Пространственная семиотика, получившая развитие в работах Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского, также может быть интегрирована в эту модель, позволяя интерпретировать пространство как текст, в котором пересекаются сенсорные и культурно-смысловые уровни восприятия.

С точки зрения нейронаук модель открывает возможность сопоставления уровней восприятия с активностью определенных зон головного мозга. Сенсорный уровень может быть соотнесен с первичной и вторичной сенсорной корой, обрабатывающей зрительные, слуховые и тактильные стимулы. Символический и субъективный уровни активируют структуры, связанные с обработкой значений и эмоций, в том числе лимбическую систему и медиальную префронтальную кору, участвующую в саморефлексии и эмпатии (Damasio, 1999; Phelps, 2006).

Экзистенциальный уровень коррелирует с сетями дефолтного режима мозга, вовлеченными в рефлексию, автобиографическую память и конструирование Я (Raichle, 2015). Таким образом, каждый уровень модели может быть не только феноменологически описан, но и нейрофизиологически локализован, что дает основание говорить о потенциальной операционализации модели в рамках нейропсихологической диагностики.

Архитектурная критика и дизайн также могут использовать данную модель как аналитический инструмент. Она позволяет оценивать проектируемую среду не только с точки зрения ее функциональности, но и с учетом эмоционального отклика, символической насыщенности и экзистенциальной «включенности» пользователя. Это соответствует современным подходам к архитектуре, таким как «эмоциональный дизайн» (Norman, 2004), «атмосферная архитектура» (Zumthor, 2006) и «биофильный подход» (Kellert, Heerwagen, Mador, 2008), в которых подчеркивается необходимость создания пространств, поддерживающих психологическое благополучие, идентичность и ощущение смысла.

Подводя краткий итог, можно сказать, что четырехуровневая модель восприятия среды представляет собой не только методический инструмент психологического консультирования, но и универсальную концептуальную схему, способную интегрировать различные научные языки и практики вокруг феномена субъективного проживания пространства.

Сенсорный уровень восприятия представляет собой фундаментальную основу взаимодействия человека с окружающей средой, охватывая непосредственные телесно-чувственные отклики на различные стимулы: зрительные, слуховые, тактильные, температурные и обонятельные. Именно на этом уровне начинается первичное взаимодействие с внешним миром, когда мы ощущаем среду до того, как осмысливаем её.