Выбрать наилучшую репрезентативную характеристику для всей этой рамочной структуры оказалось проблематично, поскольку для обозначения различных аспектов пространственного воплощения культуры может быть использовано множество понятий: перспективы, подходы, измерения или сферы. Например, понятие «сфера» (domain) выглядит слишком статичным, как будто способы изучения пространства и места обладают четкими и не наслаивающимися друг на друга границами, а понятие «измерение» (dimension) подразумевает возможность порядковых оценок или наличие континуума, которого еще не существует. Такие термины, как «перспективы» или «подходы», являются неуместно размытыми. Поэтому более адекватной представляется метафора концептуальной рамки, или «оптики», указывающей на фокусы исследования, а также на способы поиска и структурирования исследовательских вопросов. Отдельно взятая концептуальная «оптика» многовариантна, ее границы проницаемы, но при этом она заставляет исследователя сконцентрироваться на каком-то особом аспекте изучаемого явления и тем самым выступает в качестве руководящего инструмента в сложном поле исследований пространства и места. Каждая такая концептуальная рамка обеспечивает отдельный подход к описанию, объяснению и применению обнаруженных результатов и подразумевает использование особых этнографических методов и техник.
Такой подход позволяет организовать материал книги вокруг пространственного воплощения культуры как каркаса, состоящего из различных концептуальных рамок, рассмотрение каждой из которых подразумевает три цели. Во-первых, необходимо проследить разработку той или иной рамки в уже существующих исследованиях, оценить ее сильные стороны и ограничения. Каждая рамка обеспечивает особую «оптику» для изучения пространства и антропогенной среды, наряду с эпистемологическими проблемами и методами, которые, не будучи взаимоисключающими, делают акцент на разных теоретических конвенциях и техниках производства знания.
Вторая цель заключается в том, чтобы продемонстрировать, каким образом этнография способна прояснить каждую из этих рамок и дать представления о конкретных локациях и проблемах. Для этого в текст включены этнографические примеры, которые выступают иллюстрациями излагаемых в книге теорий. Одновременно при рассмотрении этих примеров мы обратимся к двум методологическим вопросам, возникающим при изучении пространства и места: 1) каким образом та или иная концептуальная рамка формирует отдельно взятый исследовательский проект и 2) как этнографическое исследование помогает уточнить избранный подход и сделать его более практичным.
Анализ каждой концептуальной рамки дает основание для третьей цели, заключающейся в том, чтобы продемонстрировать, каким образом эти рамки пересекаются и налагаются друг на друга. Например, концептуальная рамка воплощенного пространства интегрирует материальное/биологическое и испытывающее ощущения тело с восприятиями, мыслями, намерениями и чувствами, которые формируются социокультурными навыками/практиками и локальной/глобальной средой и в то же время выступают их противовесом. Именно так рамка воплощенного пространства соединяется с рамками социального производства и конструирования, аффекта и транслокальности. Моя книга представляет собой начальный шаг в разработке подобных моделей и методологий пространства и места, в особенности в части их применения к этнографическим исследованиям и политическому активизму.
