Пространство и время в науках о человеке. Избранные труды - страница 6

Пристальное внимание к этим связям может привести исследователя к установлению закономерностей, типологий. Особенно важно выявление связи структур с функциями, что позволяет раскрыть и объект данной науки как систему. В гуманитарном знании этот путь прошла лингвистика, превратившись в итоге в науку о системе языка, точную, открывшую для себя компаративистику в исследовании системы языка в ее эволюции и синхронном ко-экзистенциальном взаимодействии. Этот успех придал мощный импульс другим областям гуманитаристики[19]. Но не все они имели уже пройденный этап исследования классификаций, множеств структур. Поэтому в ряде гуманитарных наук (в том числе истории) структуры, хоть и желанные, оказались неуловимыми, что и привело в конечном счете к отказу от их поиска в структурализме. Он сформулировал, однако, вызов, на который историческая наука должна была дать ответ.

В свете анализа общих тенденций эпистемологии гуманитарного знания XX в. смысл спора интерпретируется О. М. Медушевской вполне определенно: либо системный подход к корпусу взаимосвязанных (генетически) источников как исторических явлений, как феноменов культуры, либо – представление о неструктурированном «океане» источников, в котором познающий субъект свободен выбрать нечто «важное» по его собственной иерархии ценностей. Проблема исторического синтеза включает соотношение методологии источниковедения и методологии исторического построения. В рассматриваемый период 1960-х – начала 70-х гг. XX в. поиск ответа на этот вопрос делал актуальным переосмысление классического наследия – прежде всего, двух различных методологических подходов А. С. Лаппо-Данилевского и А. А. Шахматова, а также их развития в работах И. М. Гревса, Н. Д. Кондратьева, А. Е. Преснякова, С. Н. Валка, Т. И. Райнова[20].

Концентрированное выражение этот поиск находил в изучении произведения как явления культуры и как источника информации о реальности. Мы имеем в виду прежде всего дискуссии о проблемах теории источниковедения и классификации исторических источников, привлекших тогда внимание ряда историков, архивистов, философов и педагогов-практиков. Начало им положила дискуссия ученых и преподавателей Историко-архивного института (среди них были В. К. Яцунский, Л. В. Черепнин, А. А. Зимин, А. Ц. Мерзон, А. Т. Николаева, М. Н. Черноморский) о концепции курса общего источниковедения и принципах классификации источников в создававшейся программе курса. Ученым уже тогда была ясна эпистемологическая основа спора – обосновывалась научная классификация источников по видам, причем удалось отвести настойчиво предлагавшуюся альтернативу – группировать источники тематически (по принципу обзоров, «отнесением к ценности» более и менее важных и т. д.)[21]. Та же по сути эпистемологическая альтернатива прослеживается при современном взгляде на дискуссии о классификационных представлениях в архивистике – искусственных тематических сериях или, напротив, сохранении естественно-исторических связей документа и фонда, что рассматривал В. Н. Автократов[22].

В методологии истории О. М. Медушевской представляется наиболее актуальным созданное понятие вид (интеллектуального продукта). Вид – это и есть понятие структуры, конфигурации, которую принимает продукт. Структуралистский видовой метод опирается на общее понятие об историческом источнике (интеллектуальном продукте) как реализованном продукте целенаправленной человеческой деятельности. Это – общее родовое понятие, определяющее однородность множества – продукт структурирования в соответствии с целеполаганием. Особенно важно, что продукт создается в конкретно-историческом действующем сообществе в его системе опосредованного информационного обмена и поэтому структурирован в соответствии с теми функциями, которые этим сообществом востребованы (необходимы для поддержания баланса системы). Вид – структурная классификационная единица для разделения совокупности продукта на классы по признаку общности (сходства) структуры и функции. Вид, следовательно, есть подмножество интеллектуального продукта, имеющее общие признаки структуры, оптимально соответствующей той функции (предназначения), для выполнения которой данный продукт создавался. Основания для структуралистского подхода в истории и образовательной модели определялись следующим образом: 1) эмпирическая данность макрообъекта совокупного интеллектуального продукта; 2) однородность (все создано человеком) и структурированность этого макрообъекта (продукт создан целенаправленно для выполнения функции); 3) через структуру и функции можно познавать систему информационного обмена человека и действующую информационную систему сообщества.