Я ритуально поклонилась, прижав к сердцу скрещенные ладони, и вернулась на тропу.
У орешника было пусто — еще одно храмовое чудо. На обводной тропинке всегда можно кого-нибудь встретить, но подле своего растения, ты всегда оказываешься в одиночестве, даже если придешь сюда за руку с кем-нибудь. В любой другой Роще такого не увидишь, только здесь.
Ступив под сень развесистой кроны, приложила руку к шероховатому стволу. Настраиваясь, полюбовалась ярко-зеленой, пронизанной светом, резной листвой и прикрыла глаза, вознося молитву Богине. Принялась рассказывать о постигшем меня несчастье, и впервые слова давались мне легко, а слезы, что лились ручьем из глаз, приносили настоящее облегчение.
Приятное ощущение пришло неожиданно. Словно бы солнечный лучик, согревая, коснулся макушки, а затем плавно залил сиянием все тело. Возникший в воображении образ оказался настолько ярким и реалистичным, что нестерпимо захотелось открыть глаза и проверить, так ли это? Вовремя спохватившись, я вспомнила, что если Великая Мать удостоила вниманием, то подсматривать не следует. Любопытство мгновенно разрушит чудо.
Я купалась в теплой ласке, вызывающей сонмы мурашек и легкое колотье в носу. Чувствуя, как без следа исчезает оставленная на душе рана, с которой уже почти свыклась. Я не слышала никаких голосов или слов, но в душе крепла уверенность — теперь все будет хорошо. Мне ответили! Про меня знают и помнят! Прокатившись по телу мощной, ощутимой волной теплого тугого ветра, сияние мягко опало, оставив после себя приятное покалывание в кончиках пальцев и у основания черепа.
Я открыла глаза, продолжая держаться за шершавый ствол, голова немного кружилась, а земля и лепестки белых цветов вокруг мягко мерцали, словно бы кто-то небрежно высыпал на них горсть золотой пудрой. Мерцание потихоньку померкло, одновременно я обрела твердость в ногах и поняла — мне пора.
6. Глава 5.
Льяра ждала в просторном холле, где тянулись ряды вешалок. Избавляясь от балахонов, мы делились впечатлениями, а когда вышли на крыльцо, нас снова напугал очередной проповедник, которого постигла та же участь, что и предыдущего.
Верд и Кэсси встретили нас прямо у входа.
— Четвертый, — констатировал брат, наблюдая, как растворяются теневики вместе с очередным нарушителем. — Будто медом им тут намазано, — усмехнулся он, покачнувшись с носка на пятку.
Верд обнял Льяру за плечи, притискивая к себе.
— Ребята бдят, молодцы. Вот только эти горлопаны — ерунда, идут на это ради выпивки или дозы карэша, но ничего на деле не знают о своих нанимателях и их делишках.
Синие внимательные глаза, точно сканер прошлись по многолюдной площади.
— Опасаться стоит тех, кто незаметен. Тех, от кого крикуны отвлекают внимание.
— Да, в газетах, что ни день, так какое-нибудь происшествие, — согласился с ним Кэсси. — Вот буквально на днях оборотник озверел ни с того ни с сего.
Пока мужчины обменивались мнениями о культистах, мы с Льярой снова оказались рядом и заговорили о более приятных вещах:
— Ну так что, сможешь вырваться на девичник?
— Очень постараюсь, — ответила я с долей неуверенности в голосе.
— И что это значит, — мгновенно раскусила меня Льяра и подозрительно прищурилась.
— Есть кое-какие затруднения, — я поморщилась. — Помнишь, я как-то упоминала Лаиссу?
Я поведала вкратце о своих проблемах, но не успела толком договорить, как Верд оборвал разговор с Кэсси на полуслове, и его лицо приняло отстраненное выражение, выдавая мысленный разговор.
