Против стрелки - страница 6
«Расшумелись ночные птицы…»
Расшумелись ночные птицы,
распугали ночных котов.
Были прячутся в небылицы.
Хрипло дышат туши кустов.
Ухмыляется тьма недобро.
Улыбается нетопырь.
Бой часов разрывает рёбра
и губу облизнул упырь.
Кромка мира хрустнула ломко,
Но, с фортуной сыграв вничью,
жизнь – смешная недотыкомка —
балансирует на краю.
И, пока не распахнуты двери,
не в тот мир Ариаднина нить,
в этом мире, по этой мере
быть любимыми и любить.
«Тьма прозрачна, а свет кромешен…»
Тьма прозрачна, а свет кромешен.
Небылицы сплетаются в быль.
Божьей мельницы ход неспешен.
Сединой заметает пыль.
Ангел бьётся о тучи в падучей,
черти ржут, мол, надрался, пьян.
Не случаен счастливый случай.
Инь таращится в зеркало ян.
Над башкою кружи́т тарелка.
Сладок запах из труб дымка.
Божья мельница мелет мелко —
мýка, счастье, пепел, мукá.
песенка
Затасканный мотивчик,
случайные слова.
А всё же ты счастливчик,
коль песенка жива.
Дурная, чумовая,
три ноты вразнобой,
а всё-таки живая,
а всё-таки с тобой.
А всё-таки сквозь войны
и суету сует
она выводит стройно
с надеждой свой дуэт.
То плачет, то смеётся,
то слов не разберёшь,
а всё-таки поётся,
а всё-таки поёшь,
как можешь и умеешь,
сквозь продувную бредь,
и думаешь – как смеешь,
не смея не посметь?
«Ночь – растерянная блудница…»
Ночь – растерянная блудница
в чёрном платье и гололица
перепутала времена.
Соль земная не солона.
Скрипнет старая половица,
слово схлопнется и растворится,
отзовётся створка окна.
И не надо больше, не на…
Ветер треплет небес холстинку.
Гуси-лебеди на развес.
Нежно ангелов нянчит бес.
Бог макает в слезу паутинку,
добавляет штришок в картинку,
пальцем пробует глины замес.
«Прошивают землю прилежно дожди…»
человек с небесной ямой в груди
Андрей Тавров
Прошивают землю прилежно дожди.
Под лежачим камнем моря бушуют.
Не баюкай бессонницу. Сон не буди.
Жизнь и смерть ошую ли, одесную?
Заросли дороги. В полдень ни зги.
Мир кровавой коростою опрыщавел.
Всё на крýги своя, на свои круги́.
И земле всё равно – что Каин, что Авель.
Всё равно земле, небесам всё равно.
Только точкой живой меж землёю и небом
воробьёв сквозь распахнутое окно
ты с ладони кормишь озябшим хлебом.
Засыпает яму в груди тишиной.
Засыпает память и терпко снится
чуть горчащий запах соли земной.
И распахнута в небо слепая зеница.
«Две стёртых даты. Имя не прочесть…»
Две стёртых даты. Имя не прочесть.
Мхом поросло поэт. И всё. И точка.
Тропа заросшая и не на что присесть.
Ни камушка, ни свечки, ни цветочка.
В молчаньи чётки строчек теребя
молился Слову, что да не оставит.
Перечить кесарю? Чихал он на тебя.
Перечить черни? Заплюёт, затравит.
Свобода впроголодь да муза у плеча,
да чистый лист, да небо голубое.
И прорастают травы, хлопоча,
из тех стихов, что он унёс с собою.
«В кровавой слепоте ристалища…»
В кровавой слепоте ристалища,
в тени случайного пристанища
в слепящем грохоте войны
миг оглушённой тишины,
где ни войны и ни вины.
В тиши пристанища двуспального
шаги прохожего случайного
и перезвон сервиза чайного,
и ломкость хрупкой тишины
как эхо будущей войны.
Ночь точкою в строке полýдня
и отсвет полдня в полунóчи.
И жизнь – застенчивая блудня —
в закат, краснея, прячет очи.
«Рябина на исходе октября…»
Рябина на исходе октября
рифмуется с манишкой снегиря,
сосцы иссохшие дряхлеющей эпохи,
сверкают сполохи холодного огня,
постылой стылостью пространство леденя
и угасая в снов чертополохе,
Слова сбиваются с накатанной строки,
а в колею вернуться не с руки,
Похожие книги
«…у Виктора Кагана, этого зверя стихов, есть… уникальная черта: спрятавшись за десяток ассоциаций, цитат, реминисценций, аллюзий и иллюзий, кивков и экивоков – вдруг вовсе без маски выпрыгнуть навстречу читателю и тоненькой шпагой поразить его в самое сердце… если к кому-то он действительно беспощаден, то прежде всего к самому себе, а это качество в современном литературном контексте, к сожалению, весьма и весьма редкое…» Евгений Клюев
О чём стихи? Да в общем ни о чём – о жизни, смерти, о любви и боли, о том, что насмерть жизнь и нипочём ей происки фортуны и неволи, о том, что говорит житьё-бытьё, о том, что врёт весёлая гадалка, и жизнь так хороша, что за неё и умереть в конце концов не жалко.
Виктор Каган поэт романтический, его поэзия – о переживании себя и жизни в отношениях с жизнью и собой. В её фокусе основные данности человеческого существования – смысл жизни и её конечность, любовь и одиночество, свобода, ответственность. Их отражения и образы в поэзии В. Кагана можно сравнить со стёклышками в калейдоскопе, при каждом повороте которого возникают новые и новые картины.
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Чисто технически, прошлое у одного поколения общее, но взгляд и восприятие событий у каждого своё. Один и тот же временной период даёт равные возможности всем в нем присутствующим, но одни всегда ноют и сетуют на всех, кроме себя, а другие выделяют главное, двигаются вперед и живут полной жизнью. Мнение автора исключительно мнение автора, основанное на воспоминаниях и дальнейшем жизненном опыте. Это книга – очерк, про то, что было интересно в 80-
Первый век нашей эры. Северной граница Великой Римской империи. Лагерь Пятого Македонского легиона. Восемь новобранцев, зачисленных в разведчики – «спецназ» Древнего Рима. И лучший из них – Гай Приск, новичок, владеющий мечом не хуже ветерана. В прошлом новобранцев много тайн. В настоящем – суровые будни легиона, жестокие схватки с даками.А в будущем… Может быть, слава, может быть, власть… Но наверняка – война. Последняя победоносная война Велико