Из этого состояния вывел противный знакомый смех. Спустя секунду Витькино лицо нависло над моим, а я старалась продлить приятный момент отупения.
Мои очи были слишком близко от больших серо-зеленых глаз нахального типа.
Огорчительно!
Витька таращился, таращился, и напугал, рявкнув:
– Ба, Саня, да это же наша маленькая потаскушка. Она уже спит в коридорах. Что, из дома выгнали?
– Ба, кого я вижу? Заняться больше нечем, как шпионить? Постригись, – посоветовала я.
– Больно ты мне нужна, – фыркнул Витька, закатив большущие глаза.
– Тогда, зачем припер свое величество и беспокоишь нас – простых холопов?! – издевательски усмехнулась я, отпивая кофе.
Витька вознамерился плюхнуться на освободившееся место, но я спешно поставила туда стаканчик.
Парень скривился и выдавил:
– Ты дура!
– Класс! – восхитилась я, – «потаскушка», «дура» – так оригинально! Сколько красноречия! Что-нибудь еще? – полюбопытствовала без интереса.
Витька сверлил меня внимательным взглядом. Бог знает, что он хотел высмотреть на моей физиономии. Его присутствие раздражало.
– Может, уже свалишь?! Ты портишь биополе! – не выдержала я.
Раздражающий субъект растерялся и сделал шаг влево. Понял это. Огорчился еще больше. Поток красноречия полился из него, как вода из спущенного бочка. Я от удивления вытаращила глаза и воскликнула:
– Боже, какой ты болтливый!
Тут влез его друг. Обычно Санек молча наблюдал за перепалками, но не сегодня:
– Пойдем, Витек. Нечего разговаривать с этой потаскушкой.
– Опять потаскушка? Ноль фантазии, – сокрушенно покачала головой. – Кстати, – заметила я, – о птичках… вон твоя идет, – улыбнулась очаровательно и поинтересовалась: – какая по счету за месяц?
Витька понял сарказм, скрипнул зубами, но проигнорировал. Девица подхватила Витюшу под руку и сладко сюсюкнула. (Какое мерзкое зрелище!) Я с отвращением скривилась. Витька с плохо скрываемым раздражением позволил себя утащить.
Я злобненько хохотнула, расценив это забавным.
Недорогой приятель менял девушек обычно раз в неделю. Пассии его обожали, боготворили. Оказавшись брошенными, закатывали истерики, скандалы и спектакли со спецэффектами и выдиранием волос. Собственно, поэтому Виктор и имел такую бешеную популярность. Девчонки сохли по нему, и каждая искренне верила, что она – «та самая единственная»…
Ну очевидно же, что нет! Вместо того, чтобы выдирать волосы друг другу, сгруппировались и повыдирали бы ему.
Я с жалостью смотрела на темноволосую худенькую девушку с очень длинными ногами. Как она идет, перебирая своими тонюсенькими ножками, улыбаясь неестественно отбеленной улыбкой и хлопая наращенными ресницами. Мои метр шестьдесят три, средняя фигура и скромный макияж – не шли с ней ни в какое сравнение… Очень красивая и ухоженная девушка. Очередная модель, которую этот мерзавец вскоре бросит.
Я отпила кофе и поморщилась. Кофе остыл, став невкусным. С неодобрением посмотрев на стаканчик, можно было обвинить во всем Витьку, но я не успела.
Справа послышалось хихиканье.
Повернув голову вправо… я обомлела!
В соседнем кресле сидел позавчерашний кошмар: психопат и неудавшийся маньяк-убийца со сложно запоминающимся именем.
Он с издевательским удовольствием взирал на меня, противно ухмыляясь.
