ФЕЛИСИТИ. Да, и меня это пугает. Энн, я совершенно серьезно, знаешь ли. Иногда задаюсь вопросом, а может, я уже немного ку-ку?
ЭНН. Ты не ку-ку. Ты, конечно, необычная, но не ку-ку.
ФЕЛИСИТИ. Отец точно безумен.
ЭНН. Конечно, нет.
ФЕЛИСИТИ. Да, я думаю, да. Ты знаешь, что у него галлюцинации?
ЭНН. Какие еще галлюцинации?
ФЕЛИСИТИ. Я не знаю, какие именно, но он бросается к окну, чтобы выглянуть из него, или внезапно оглядывается, словно пытается поймать кого-то, шпионящего за ним, или выскакивает за дверь и бежит вокруг дома, гонясь Бог знает за кем.
ЭНН. Ты уверена, что галлюцинации не у тебя?
ФЕЛИСИТИ. Если у меня, то они только доказывают мою правоту. Здесь я определенно схожу с ума. Поэтому ты просто обязана взять меня с собой, чтобы спасти мое здравомыслие.
ЭНН. Не можешь ты поехать со мной. Но я обещаю писать тебе каждую неделю и приезжать домой как можно чаще.
ФЕЛИСИТИ. Тебе повезло, знаешь ли. Ты уезжаешь до того, как это произойдет.
ЭНН. До того, как произойдет что?
ФЕЛИСИТИ. Что-то должно произойти. Думаю, скоро.
ЭНН. О чем ты говоришь?
ФЕЛИСИТИ. Ни о чем. Не обращай внимания. Я всего лишь кукла чревовещателя. Думай обо мне, когда будешь открывать свой чемодан.
(Они смотрят друг на дружку. ФЕЛИСИТИ целует ЭНН в щеку, идет к дивану, садится).
РАФФИНГ. И что, по ее мнению, должно было случиться?
ЭНН. Я не знаю. Она просто расстроилась из-за моего отъезда.
РАФФИНГ. Но она сказала, что ее пугала увлеченность отца его работой. Почему пугало?
ЭНН. Послушайте, я уверена, что к делу это не относится. Почему вы задаете мне эти глупые вопросы о Фелисити и Редъярде Киплинге, вместо того, чтобы искать их?
МАКГОНИГЛ. У нас есть люди, которые их ищут.
ЭНН. И, как я понимаю, со своей работой справляются они из рук плохо, так?
РАФФИНГ. Я вижу, вы девушка с характером, мисс Говард.
ЭНН. А я вижу, что у вас проблемы с алкоголем, инспектор Раффинг.
РАФФИНГ. Даже если и так, кроме меня, вам рассчитывать не на кого, а я пытаюсь вам помочь. К сожалению, на текущий момент мы не знаем, что важно, а что – нет. То, что вам представляется глупым или неуместным, на самом деле может иметь существенное значение, и мне нужно знать, кто были эти люди, и что происходило в этом доме до их исчезновения. Тогда, возможно, нам удастся выяснить, что с ними сталось. Вы это понимаете?
ЭНН. Нет. Ничего я не понимаю.
РАФФИНГ. В поведении мистера Инглиша действительно отмечались странности, которые описывала Фелисити? Он резко оглядывался, высовывался в окно, бегал вокруг дома?
ЭНН. Это просто… Ему мерещилось.
РАФФИНГ. То есть, вы все это видели?
ЭНН. Да, пожалуй, только это не было…
РАФФИНГ. В каком направлении он бегал?
ЭНН. В каком направлении?
РАФФИНГ. Да. В каком направлении он бегал вокруг дома? По часовой стрелке или против?
ЭНН. Я полагаю… против.
РАФФИНГ. Противосолонь.
ЭНН. Да. Противосолонь.
ФЕЛИСИТИ. Противосолонь.
ЭНН. Но вы не думаете…
РАФФИНГ. Девушка идет противосолонь вокруг церкви, а потом она исчезает.
ФЕЛИСИТИ. А потом она исчезает.
РАФФИНГ. Расскажите мне о его работе. Почему она так пугала его дочь?
ЭНН. Я не знаю.
РАФФИНГ. Да перестаньте, почему импрессионисты? Почему друиды? В чем связь?
ЭНН. Его интерес к импрессионистам, казалось, основывался на восприятии реальности, как чем-то расплывчатом, неопределенном, двойственном. Его интересовал сам процесс восприятия, его соотношение с истиной. Он также писал о лабиринтах и времени. Но больше всего, думаю, его интересовала природа реальности, фундаментальная природа человеческого восприятия, сознательного и нет.
