– Ну и ладненько.
Горизонт полностью выровнялся, он наконец-то отпустил штурвал и тот вернулся в первоначальное положение.
– Так, и объявление, – пробормотал он себе под нос, – Ненавижу это, но никуда не денешься.
Щелкнув тумблером, включающим громкую связь, он сказал в закрепленный на голове микрофон:
– Уважаемые пассажиры, с вами говорит командир экипажа Альберт Киркегор. Сообщаю вам, что мы успешно набрали высоту и вышли на эшелон. Электронику можно включать, связь и интернет будут доступны до входа в варп, который планируется ориентировочно завтра вечером.
Он вернул тумблер в изначальное положение и страдальчески закатил глаза:
– Зачем вообще нужны эти объявления? Во всей галактике, наверное, не отыщется человека старше четырех, для которого я скажу что-то новое.
На самом деле он лукавил и прекрасно об этом знал – полным-полно народу никогда не выбиралось с родных планет, он просто ввернул это ради красного словца. Все эти жестко регламентированные речи он ненавидел и каждый раз бухтел их в микрофон про себя матерясь. Жаль, что эту обязанность нельзя было спихнуть на Стива, иначе рапорт могли написать уже на него.
Кстати, о Стиве.
– Слушай, – повернулся Ал к нему, – Последи за приборкой пожалуйста. Я схожу за кофе. Тебе, кстати, взять?
– Нет, не надо, – Стив покачал головой, – Фло сказала никакого кофеина в ближайшие несколько часов. Перевозбуждает нервную систему.
Пожав плечами, Ал покинул кабину и направился в кафе.
Пассажиры постепенно выбирались из своих кают, осматриваясь вокруг. Единой планировки у космических кораблей не было – каждый производитель строил кто во что горазд. Они еще пару дней так будут шататься, не зная где что, пока привыкнут.
Кафе еще не начало свою работу, но кофе-машина была доступна любому в любой момент. Приложив свою карту сотрудника вместо банковской, он в один клик выбрал нужный ему вариант. Машина включилась, завибрировала – и спустя несколько секунд пикнула, обозначая, что все готово.
А теперь перекур. Ничего со Стивом не случится, если он на пару минут дольше посмотрит за приборкой, а у него от недостатка никотина уже начинала болеть голова.
Курилка была расположена между палуб, на лестнице. Одна на весь корабль – и явно слишком маленькая, чтобы вместить всех желающих, он убедился в этом стоило автоматической двери отъехать, а ему – увидеть тесное помещение, битком забитое людьми. В уши тут же ударил гул мощной вытяжки. Он пошарил вокруг глазами, выискивая свободное местечко. Таковое обнаружилось возле нескольких бортпроводниц, что вели беседу с незнакомым мужчиной – судя по отсутствию формы, пассажиром.
Члены экипажа забивали на форму, как правило, немного позже – к утру второго дня после вылета. Стирать ее на корабле дураков не было.
– Ой, а мне вот тоже перед отлетом такая фигня снилась, – говорила одна из стюардесс, Дженни, мужчине, которого он идентифицировал как пассажира – Будто бы я, совсем еще маленькая, стою посреди двора, у дома родителей, а с неба падают метеориты. Я пытаюсь убежать, спрятаться в подъезде, но где-то на баскетбольной площадке один из них попадает в меня, и я просыпаюсь.
– Моя бабушка говорила, что, если ты умираешь во сне – значит в реальности будешь жить долго, – отозвался пассажир, пожав плечами, – Сомневаюсь, что она сама верила в эту глупость, но в детстве мне это здорово помогало заснуть после кошмаров.
