Провокатор. Загляни своим страхам в лицо - страница 18

Итак, сегодня ему предстоит встреча с Прохором. Уже ясно как божий день, что легко не будет. Но и усложнять ситуацию раньше времени, завышая ее значимость, пожалуй, тоже не стоит.

В углу гостиничного ресторана беззвучно работал телик. Судя по дизайну телестудии, шпарили новости местного масштаба. Очередное ДТП… Бегущая строка заставила Вольского судорожно схватиться за мобильный.

Черт! Он за каким-то лешим вчера отключил звук.

Три пропущенных от Ольги и десять (!) от Ульяны. И еще с нескольких незнакомых номеров. Вольский набрал Ульяну, извинился за беззвучный режим, но она сразу его остановила.

– Просто приезжайте! Машина ждет у входа. Водитель вам уже знаком.

По дороге он написал сообщение Оле, для звонка было еще очень рано. Что ситуация неожиданно усложнилась. Насколько – он поймет в ближайшие пару часов и сразу позвонит ей. Попросил раньше времени не расстраиваться. Все-таки свадьба – раз в жизни, и лучше ничего не усложнять, а ловить кайф, ведь как «зачнешь», так и родится.

– Приехали!

«Недурно», – рассеянно подумал Сергей, идя за медсестрой по коридору частной ухоженной больницы. Не ожидал он от Энска такой прыти. У входа в палату сидел Ульянин охранник. Узнав Вольского, он открыл ему дверь. В центре просторной, наверняка по прейскуранту значащейся как ВИП, палаты, напичканной современными медицинскими приборами, стояла такая же «заряженная» кушетка. Ульяна выглядела неплохо, если не считать синяка в пол-лица и пары отсутствующих зубов – кажется, пятого и шестого. Заметив его взгляд, Ульяна махнула рукой.

– Коронки, ничего страшного.

Оба улыбнулись и подозвала его ближе. Он передвинул стул и подался вперед, предупредительно прикрыв рот рукой, боясь обжечь ее, и без того пострадавшую, запахом перегара. Хотя с утра он трижды чистил зубы, а по дороге жевал самую термоядерную жвачку, что была у него с собой для подобных случаев.

– Я не все вам вчера рассказала…

Вот оно, понял Вольский, – начинается самое интересное. Он знал, что пациенты зачастую вставали на путь исцеления самостоятельно, еще до встречи с психологом. Для этого достаточно было принять решение. Вольский называл это: «запустить процесс намерением». С человеком тут же начинали происходить всевозможные события, ведущие к встряске, перестройке или озарению, в котором тот жизненно нуждался. Заниматься профилактикой русский человек не любит. Будет терпеть до последнего, пока петух жареный не клюнет. Все мы любители крайностей и экстрима, что бы там о нас ни говорили. Есть, конечно, исключения, но их слишком мало, чтобы влиять на статистику разгильдяйского отношения к гигиене своего подсознания. Да что там говорить – он сам из числа таких! Словом, «сапожник без сапог».

– Я никогда никому этого не рассказывала. Даже мужу, царство ему небесное. Вы знаете, я даже рада, что это все случилось вчера. Я вдруг как в отпуске оказалась и… рыдала всю ночь. Сегодня аж дышать легче стало. Понимаете?

Вольский прекрасно все понимал, как и то, что эту аварию Ульяна «создала» себе сама – неосознанно, разумеется. Просто ни ее тело, ни психика больше не могли выносить того напряжения, в которое она себя вогнала. А вчера, когда она впервые кому-то (то есть ему, «неместному») выговорилась, ее броня словно дала трещину. И ей захотелось большего. Того самого отпуска, чтобы наконец расслабиться. Для человека, одержимого работой и связанного огромной ответственностью, болезнь – это, пожалуй, единственное «законное» основание, чтобы получить отдых. Точнее, разрешить его себе.