Аля обречённо смотрела на тарелку с дымящимся картофельным пюре и котлетой. Желудок сжимался от голода, но мысль о каждой лишней калории вызывала приступ удушающей ненависти к себе. Уже вторую неделю она держалась – отказывалась от школьных обедов, на переменах пила только воду, чувствовала головокружение и слабость, но упрямо копила деньги на консультацию у психолога. И каждый вечер с отчаянным остервенением нарушала собственные обещания, а потом в наказание щипала презренное тело до боли, до синяков.
У ног Али настойчиво тёрся семейный любимец – упитанный рыжий кот с густой шерстью и жалостливыми янтарными глазами. Рыжик выпрашивал угощение, тихо мурлыча и заглядывая ей в глаза с таким видом, будто она была единственным источником пищи во всей вселенной.
Аля рассеянно почесала кота за ухом, продолжая смотреть на тарелку с едой.
«Не смей. Не смей есть это. Тебе хватит и половины».
– А ты знаешь, Вить, – мама оживлённо размахивала вилкой, – эта новая клиентка сегодня весь офис на уши подняла! Требовала исключительного сервиса, а сама даже базовую линейку нашу не изучила. Я ей говорю: «Может, вам сначала ознакомиться с нашими продуктами?» А она: «Я клиент, вы обязаны…»
Аля не слушала. Она медленно поднесла вилку ко рту.
«Одна ложка. Только одна. И всё».
Мягкое пюре растаяло на языке, и что-то внутри сломалось. Следующая порция оказалась во рту раньше, чем мозг успел среагировать.
Папа рассеянно кивал маме, одновременно проверяя что-то в телефоне.
– У меня новый проект наметился, – он поднял глаза, когда мама замолчала. – Заказчик адекватный, сроки нормальные, бюджет приличный. Наконец-то можно без авралов поработать.
– Вот за что я тебе завидую – у тебя никаких истеричных клиенток, – мама подмигнула отцу. – Виртуальное общение – идеальное общение!
– Ну не всем же быть такими бойкими менеджерами, как ты, – он мягко улыбнулся.
Аля уже не контролировала себя. Механические движения – вилка к тарелке, к губам, снова к тарелке. Ненавистное пюре исчезало с пугающей скоростью. Каждый глоток приближал её к очередному приступу презрения к себе, к очередной бессильной истерике и синякам на теле, но остановиться было невозможно.
Когда тарелка опустела, желудок растянулся, а к горлу подступила тошнота.
«Что я наделала? Опять. Опять!»
– А кто тут у нас похудеть хотел? – мама с усмешкой посмотрела на её пустую тарелку. – Вижу-вижу план действий: съесть всё вокруг, чтобы не было искушения!
Каждое слово вонзалось иглой. Аля сжала губы.
– Таня, оставь ребёнка, – папа примирительно коснулся маминой руки. – Пусть хорошо кушает. Похудеет еще во взрослой жизни. В ее возрасте организм растёт.
«Растёт вширь».
Она резко встала из-за стола, не в силах больше выносить этот разговор.
– Я всё, спасибо.
Повернулась к двери и замерла. С внутренней стороны двери висело зеркало – небольшое, в тонкой деревянной раме. Мама, любившая украшать квартиру разными безделушками, купила его пару дней назад и, как назло, повесила именно на кухне. Из глубины на Алю смотрело отражение: рыжие волосы спутались после дня в школе, широкое лицо лоснилось, а складки на подбородке предательски обозначились чёткой линией.
