– Не против компании? – её голос звучал сладко, как карамель.
Роман пожал плечами:
– Да без разницы.
«Играет неприступного. Как мило».
Его равнодушие только раззадорило её.
За партой через проход устроилась Аля, ссутулившись, будто пытаясь стать меньше, незаметнее. Полина громко фыркнула:
– Боже, вот бы всем выдавали места в зависимости от веса. Тогда некоторым пришлось бы занимать целый ряд.
Несколько одноклассников захихикали. Полина демонстративно поморщилась, будто её тошнило, и отодвинулась подальше.
Когда Людмила Петровна, учительница русского, попросила раздать тетради для контрольных работ, пока она отойдет в библиотеку, первой вызвалась Аля.
«Новенькая, а уже выскочка».
«Типично. Наверное, думает, что если будет подлизываться к учителям, хоть кто-то перестанет замечать, какая она жирная корова».
Аля неуклюже подошла к учительскому столу, взяла стопку тетрадей и развернулась, осторожно перебирая обложки в поисках нужных фамилий.
Идеальный момент.
Полина незаметно пододвинула ногой спортивную сумку Димы, лежавшую перед партой Али. Препятствие оказалось прямо на пути у толстухи.
Всё произошло как по сценарию.
Кострова, уткнувшись в тетради, не заметила сумку. Её нога резко зацепилась за ремень, тело на мгновение застыло в нелепой попытке удержать равновесие, а затем – грохот.
Она рухнула на пол с таким громким стуком, будто упал мешок с картошкой. Тетради разлетелись по всему классу, несколько штук шлёпнулись прямо в грязную лужу от обуви. Класс взорвался.
– Землетрясение! – завопил Сережа Мерин с последней парты.
– Аля, ты пол не продавила? – завизжала Даша Маслова.
– Всем в укрытие! – засмеялся Витя Лужкин.
Полина закинула голову назад и рассмеялась громче всех, так, чтобы было слышно даже в коридоре:
– Боже, я думала, у нас контрольная, а не цирковое представление!
Аля, красная, как помидор, ползала по полу, судорожно хватая раскиданные тетради. Её руки дрожали, а в уголках глаз блестели слёзы.
«Вот и знай своё место, корова».
Полина бросила взгляд на Романа, ожидая увидеть хотя бы ухмылку. Но он сидел, уткнувшись в телефон, с каменным лицом, будто ничего не происходило.
«Нет, так не пойдёт».
– Эй, Кострова, тебе твой вес ходить не мешает? – Полина нарочно говорила громко, чтобы слышал весь класс. – Я бы на твоём месте давно перешла на кресло-каталку.
Аля, опустив голову, прошептала что-то невнятное.
– Что? Громче! Не слышно из-за складок жира!
Лизка, лучшая подруга Полины, фыркнула и подхватила:
– Полин, ты что, не знала? Аля у нас на особой диете – ест всё, что не приколочено!
– О, так вот куда деваются булочки из столовой! – вставила Даша.
Класс снова взорвался хохотом. Полина чувствовала, как внутри разливается сладкое, тёплое чувство власти. Она была центром внимания, дирижёром этого маленького спектакля унижения.
– Знаешь, Аль, тебе бы не помешало сбросить… ну, этак килограммов пятьдесят,
– Полина демонстративно оглядела фигуру Али с преувеличенным отвращением. – Или сто. Тогда, может быть, мальчики начнут замечать, что ты вообще существуешь.
Лицо Али задрожало. Губы сжались, веки затрепетали – ещё секунда, и она зальется жалостливыми слезами.
Полина наклонилась вперёд и прошептала (но так, чтобы слышали все вокруг):
– Только не думай, что Роман когда-нибудь посмотрит на такую корову, как ты. Он предпочитает настоящих девушек, а не мешки с салом.
Первая слеза скатилась по щеке Али.
