Завершилось очередное совещание (а они проходили почти ежедневно), атмосфера в конференц-зале, казалось, накалилась до предела. После первого часа обсуждений они сняли пиджаки. После второго – за пиджаками последовали галстуки. Я боялась, что после третьего они расстегнут рубашки, а после четвертого… Признаться честно, французам лучше удавалось сохранять спокойствие – по крайней мере, внешне. Лица наших мужчин в разгаре обсуждений приобрели багрово-красный оттенок. А один из наших менеджеров так кричал и жестикулировал, что я всерьез опасалась, что с ним случится удар. Странно было наблюдать за этим: я думала, это французы должны кричать и жестикулировать. Суть была в том, что сейчас им не нужно было к этому прибегать, ведь они не были так заинтересованы в этом сотрудничестве, как мы. Я знала, что все наши руководители из кожи вон лезли, работая над презентацией проекта. Работать над созданием препарата совместно с французской лабораторией, зарекомендовавшей себя не только в Европе, но и за ее пределами, это означает получить доступ на международный рынок. Ради этого можно было лезть из кожи. Но к каким средствам они прибегнут ради осуществления подобного проекта, я могла только догадываться.
Я не знаю, сколько часов продолжалось обсуждение, но когда кому-то пришло в голову сделать паузу, я чуть не вскрикнула от счастья. Стоило выбежать из душного зала только ради глотка свежего воздуха в приемной и стаканчика воды из кулера. Я присела на диван рядом с кулером, отчаянно надеясь, что никто не подойдет ко мне и не нарушит долгожданного одиночества. Но стоило закрыть глаза, как я поняла, что моей мечте не суждено сбыться: кто-то тоже захотел воды из кулера. Медленно открыв глаза, я увидела Леонарда Марэ.
– Жестко? – спокойно спросил он.
На протяжении всех переговоров меня поражало выражение его лица. Если к его коллегам было применимо спокойствие, то к нему – ледяная невозмутимость. Я не знаю, почему, но мне вдруг до боли захотелось узнать причину такого поведения.
– А вам так не показалось? Вы уверены в исходе дела, не так ли?
– С чего вы взяли?
– Вы очень спокойны – как будто наперед знаете, чем все закончится.
Он повел плечами (чисто галльский жест) и сел на диван рядом со мной.
– Понятия не имею, – ответил он. – Неужели я произвожу такое впечатление?
– Да, производите. Впрочем, думаю, для бизнеса это неплохо.
Он хмыкнул.
– Вы так хорошо разбираетесь в бизнесе?
– Это, скорее, предположение, основанное на логике и наблюдениях. А вы не согласны?
– Не могу сказать, что я хорошо разбираюсь в бизнесе.
– Не верю.
– Ваше право. Но я не вру. Я совсем недавно занимаюсь этим… делом.
– Я слышала. Господин Фридман упоминал, что вы недавно сменили своего отца на посту директора.
– Они ожидали, что приедет мой отец, не так ли?
– Не уверена. Но думаю, да.
– Они разочарованы?
– Не знаю… Почему вы спрашиваете об этом меня?
– Вы же приближенное лицо.
– К кому?!
– К господину Фридману.
– У него куча помощников и советник. А еще заместитель. С какой стати он будет приближать меня?
Меня возмутили не столько вопросы, сколько его тон. Он как будто решил допросить меня с определенной целью. Парадоксальным было то, что он выбрал не того человека. Уверена, многие бы с радостью проинформировали его о положении дел. Но только не я.
– Думаю, вы обратились не к тому человеку, месье Марэ. Я не могу вам ничем помочь.
