— Только не вздумайте реветь, — запоздало перепугался Дымов. — Да что же это такое, я же вас охраняю! Да и Иван Иванович ради вас распугивает девушек по коридорам… Ну перестаньте немедленно!
Любопытство пересилило усталость — какой бесконечный день, — и Маша сквозь пальцы взглянула на него. Его паника выглядела забавно, как у Сеньки с Мишкой, когда их мелкая сестренка надумывала плакать, и улыбка сама по себе появилась сквозь слезы.
— Не реву, — сказала Маша ободряюще, — и сдвиньте колени, девочки так не сидят. И не разговаривайте больше, будто читаете лекцию. И не вздумайте смотреть, как мы переодеваемся.
— Рябова, — растерялся Дымов, — я же преподаватель! Это как доктор — специалист без пола.
— Все равно не смотрите…
Вернулись Аня с Викой — изрядно взбудораженные.
— Ужас какой, — эмоциональная Вика буквально фонтанировала восторгом, — если бы я встретила такое ночью, в темноте, то просто умерла бы!
Что ужасного в милейшем Иване Ивановиче с его рубиновым орденом, красным кафтаном и напудренными локонами? Очаровательный представитель ушедшей эпохи.
Более флегматичная Аня казалась менее впечатленной.
— Ну, запах специфический, да, — согласилась она. — Этот ладан просто преследует меня теперь.
— На нем же буквально не осталось кожи! Скелет в плаще! Да еще и пустые глазницы светят алым огнем. Боже, да мне всю жизнь будут кошмары сниться!
— Скелет? — переспросила Маша.
— Или мощи? — задумалась Аня.
— Мощи?
Ничего не понимающая Маша посмотрела на Дымова. Он крутился перед большим зеркалом Вики, с одобрением разглядывая себя. Поймав в отражении изумленный взгляд, успокаивающе улыбнулся.
Значит, Вечный Страж может выглядеть по-разному? Когда надо — учтивый кавалер, а когда не надо — мощи?
— Слышали, как визжала Ворона? — оживленно спросила Вика. — Она как раз на кухню шла со своей аромалампой… И как только Ленка с ней живет, Ворона же вечно ее окуривает!
— Кто это? — спросил Дымов.
— Такая же поклонница Циркуля, как и ты, — сообщила Аня. — Катя Тартышева, вечно ходит вся в черном и слагает отвратительные вирши. Да они с Аринкой Глуховой, пьянчужкой, за стенкой живут. Одна чокнутая ворона, вторая не просыхает, изумительная парочка. Кстати, странно, что тебя в эту комнату поселили, — нас ведь и так трое. А многие девчонки живут по двое.
— Как это — к нам поселили? — опомнилась Вика и только сейчас спросила: — А кто это вообще? И зачем тут четвертая кровать?
— Лиза из Питера, — сказал Дымов, — пятый курс лингвистического. Приехала к вам писать диплом у лучшего преподавателя…
— Да почему к нам-то? — довольно грубо перебила Вика. — Здесь что, ночлежка?
— Спокойно, — мягко попыталась ее урезонить Аня. До сегодняшнего дня она была самой старшей в комнате, к тому же самой полезной. Умела накладывать тишину на пологи кроватей, сложной вязью наговоров мыла окна, следила за тем, чтобы пыль не заводилась по углам, а воздух всегда оставался свежим. Прежде Вика редко спорила с Аней, но сейчас ее возмущение оказалось слишком велико.
— Да блин, у нас и так по утрам очередь в ванную! — взорвалась она. — Теперь еще раньше придется вставать?
Это было нечестно — раньше всех всегда просыпалась Маша, чтобы завершить гигиенические процедуры, не создавая никому неудобств. Вика пробуждалась последней и хаотично носилась по комнате в поисках разбросанных вещей, вечно опаздывая и путаясь у соседок под ногами.
