Круглая ушастая голова Феди Сахарова — вот что отвлекало Машу от истории. Мальчик, с которым у Маши могли быть идеальные дети… Имеет ли она право лишать их даже крохотного шанса появиться на свет?
Мама была опытной, сильной, талантливой свахой, и в ее выводах сомневаться не приходилось. Андрюша Греков встречался с другой девочкой и на Машу смотрел только как на друга… Что, собственно, она теряет? Да, Федя не красавец, но ведь и Маша тоже. Да, он зануда и заучка, но ведь и Маша тоже. А вдруг стерпится-слюбится? А вдруг стоит переступить через себя ради славных потомков?
— Что ты задумала, Рябова? — едва дождавшись окончания пары, Федя осторожно подсел поближе. — У меня скоро дыра на затылке появится. Чего ты на меня так таращишься?
— Ничего, — поспешно ответила она, — тебе показалось.
— А вот и нет, — заупрямился он. — Если ты домашку по арифметике не сделала, так и скажи, я дам тебе списать. Плакса смотрит на такое сквозь пальцы, ему вообще плевать, учимся мы или нет. А мне не жалко, Рябова, я готов со всяким поделиться своими бесценными знаниями…
Что-то изменилось вокруг. Будто рябь пронеслась в воздухе, мир моргнул, а Маша совершенно неожиданно выпалила:
— Ох, Феденька, да при чем тут арифметика! Арифметика тут совершенно не при чем. Это все маменька моя с ее новостями. Говорит, ты моя идеальная пара. Говорит, у нас будут идеальные дети.
— У кого у нас? — мигом расставшись со своими хвалеными мозгами, часто заморгал Федя. — У нас с тобой? Это такой розыгрыш? Я вообще-то люблю дерзких и ярких девушек.
— Я, между прочим, тоже не отказалась бы от рокового красавца…
— Вот ужас-то! — и Федя схватился за свою круглую голову, жалобно и скорбно. — И чего теперь делать-то, Рябова?
— А я откуда…
— Внимание, внимание! — раздался громкий и хорошо поставленный голос ректорши. — Чрезвычайная ситуация! Все занятия на сегодня отменяются, студентам настоятельно рекомендуется вернуться в свои общежития и ни с кем не разговаривать. Эти черто… На ментально-когнитивной кафедре, — тут отчетливо прозвучало отвращение, — опять что-то бахнуло… Выгоню к чертовой матери! — куда-то в сторону рявкнула Алла Дмитриевна, а потом вернулась к официальному тону: — Произошла утечка правды. Никто не может врать до тех пор, пока ситуация не нормализуется, о чем я сообщу дополнительно… Кирилл Борисович, если вы не приструните своих щенков, я вас лично!.. — снова рявкнула она в сторону, микрофон затрещал, и все стихло. Маша ошарашенно подумала, что у Пахомова, наверное, усы сейчас торчат, будто в них не двести двадцать, а прямое подключение к высоковольтной линии электропередач.
В потрясенной аудитории послышались возмущенные возгласы.
— Да мы должны устроить темную этим менталистам! — выкрикнул Саша Бойко. — Отмутузить их как следует! Утечка правды, ха! Кто бы еще знал, что это такое!
— Спорим, это опять те два придурка с пятого курса, — зачастила Олеся Кротова, которая знала всё и про всех. — Они еще вокруг Рябовой в последнее время ошиваются все время. Рябова, это они, да, опять бахнули?
Маша захлопнула рот и для верности закрыла его обеими руками, а потом стремительно, ни на кого не глядя, бросилась вон из аудитории.
Слова «а кто еще, не зря же они с утра талдычили о каких-то подпольных испытаниях» буквально царапали ей горло.
В коридорах было многолюдно, студенты спешили покинуть универ. С невероятной для себя наглостью орудуя локтями, Маша пробилась вниз по лестнице и с облегчением выбралась под сизое небо.
