Малютку «Цессну» трясло в полете: когда самолет проносился над холмами, равнинами и долинами, последовала пара быстрых неприятных толчков. Лил заерзала в кресле. Не потому, что нервничала, нет – иные перелеты бывали и похуже, она привыкла. Она придвинулась к иллюминатору, чтобы лучше видеть. Ее Черные холмы были выбелены февралем, перед глазами представал сплошной снежный шар из возвышенностей, хребтов и равнин, изрезанных замерзшими ручьями и окруженных дрожащими соснами.
Она представила, что ветер на земле почти такой же сырой и злой, как здесь, наверху, так что сильный вдох полной грудью будет все равно что глоток битого стекла.
Трудно было представить себе счастье больше этого.
Она была почти дома.
Последние шесть месяцев были невероятными, и она никогда их не забудет. Она промокла до нитки, продрогла, замерзла, подверглась нападениям и укусам – и все это во время изучения пум в Андах.
Она честно заработала каждый пенни исследовательского гранта и надеялась заработать еще больше с помощью исследовательских работ и статей, которые она писала и будет писать.
Деньги были вторичной выгодой, хотя в ее положении это была роскошь, которую она не могла себе позволить. Каждая миля, которую она прошла пешком, каждый синяк, каждая больная мышца стоили зрелища золотистой пумы, преследующей добычу в тропическом лесу или возвышающейся как идол на склоне скалы.
Но теперь Лил была готова вернуться домой. Вернуться в свою собственную среду обитания.
Ее ждала работа, очень много работы. Полгода продлилась ее самая долгая командировка, и даже при том, что она поддерживала связь со своими как только могла, ей предстояло разгрести гору дел.
В конце концов, заповедник «Шанс» был ее детищем.
Но прежде чем погрузиться в свои труды, она надеялась провести хотя бы один денек, просто валяясь дома.
Лил вытянула ноги в походных ботинках, насколько это было возможно в тесной кабине пилота, и скрестила лодыжки. Она была в дороге уже полтора дня, но последний рубеж перед возвращением домой как рукой снял всю усталость от путешествия.
– Сейчас немного потрясет.
Она взглянула на Дейва, пилота.
– А до сих пор все было гладко, как на озере.
Он усмехнулся и подмигнул:
– Так и будет казаться.
Она подтянула ремень безопасности, но не волновалась. Дейв и раньше доставлял ее домой.
– Спасибо, что устроил мне обзорную экскурсию.
– Без проблем.
– С меня обед – угощу тебя перед отправкой в Твин-Форкс.
– Напомню тебе об этом, как вернусь. – Он повернул свою кепку полевого игрока «Миннесоты Твинс» козырьком назад, как делал всегда на удачу перед посадкой. – Думаю лететь дальше, как только заправлюсь. В этот раз тебя долго не было. Должно быть, не терпится вернуться домой.
– Да.
Ветер шлепал и дергал маленький самолет при снижении. Тот раскачивался и брыкался, как рассерженный ребенок в разгар истерики. Лил улыбнулась, увидев взлетную полосу муниципального аэропорта.
– Позвони мне, когда будешь возвращаться сюда, Дейв. Мама приготовит тебе свое коронное блюдо.
– Заметано.
Стряхнув с плеча тяжелую косу, Лил посмотрела вниз, ее темные глаза искали, за что зацепиться. Она заметила красное пятно. Должно быть, это мамина машина. Она морально подготовилась ко входу в зону турбулентности, держа это красное пятно в фокусе внимания.
Шасси с грохотом опустились, красное пятно превратилось в того же цвета «Юкон», и самолет направился к взлетной полосе. Когда колеса соприкоснулись с землей, сердце Лил учащенно забилось.
