– Если до утра доживёте, – отвечает она. И так мне тошно и горестно стало, что едва не заплакал.
Волочит она меня за руку, как малого ребёнка, а сама вслух размышляет:
– Странно. Почему вся нечисть на вас ополчилась? Никогда раньше такого не было. Всегда закон соблюдали. Батюшка Афанасий сюда поставлен следить, чтобы не озоровала тёмная сила. Но теперь и сама не знаю, справится ли. Вы какой-то неправильный человек.
– Нормальный я человек. Просто неверующий. Меня так родители воспитали. Оба партийные. Религия – опиум для народа.
– Дядька Кузьма сразу в вас червоточину увидел, потому и высадил из автобуса.
– Это водила, что на лешего похож?
– Не леший, а Полевик.
– А это кто?
– Неважно. Чуют они вас. Вот и лезут изо всех щелей.
И права она оказалась. Смотрю, от домов тёмные фигуры отделяются и идут нам наперерез.
– Послушайте! – спрашивает она с придыханием. – А может, вы некрещёный?!
– Знамо дело, – отвечаю. – Я же говорю, отец у меня председатель обкома был, а мать…
– Ужас! – восклицает девчонка. – Тогда всё понятно!
А тёмных всё больше и больше. Уже группами идут, и все к нам. И не разберёшь, то ли люди, то ли существа потусторонние.
Моя спасительница одной рукой меня за собой волочит, а другую вверх подняла, и вижу в пальцах у неё крестик. Большая белая луна низко над землёй висит, и в её свете крест светится. А может, он и без луны сам собой сияет. Только фигуры тёмные нам дорогу уступают. Не нападают, и то хорошо.
Вот и дом местного священника. Крыша красная, а на ней большой медный крест, а может, бронзовый, я не понял.
Заколотила девушка в дверь кулачками. Открыл невысокий пухленький старичок. Личико кроткое, седая бородёнка аккуратно подстриженная, смотрит на нас голубыми детскими глазами.
Девушка меня в дом втолкнула, едва старика с ног не сбила. Быстрее дверь захлопнула, засов задвинула и кричит:
– Батюшка! Он некрещёный!
Старик только головой покачал. Глянул на меня с укором и вздохнул:
– Беда. Зачем же ты на святки в Бесово приехал?
– Да я, откуда знал, что у вас здесь такой хоррор творится. Знал бы – в жизни не поехал!
– Не смогу я тебе помочь, – говорит. – Глянь, уже за тобой пришли.
Я посмотрел в окно. Там на берёзе фонарь на ветру качается, весь двор как на ладони. А на снегу толпа каких-то уродов топчется. Я их толком и не рассмотрел, только увидел, что у некоторых рога на башке. Тут у меня ноги подломились, и я на пол сполз.
– Отец Афанасий! – кричит девчонка. – Нельзя человека нечисти отдавать! Не по-божески это.
– Он сам путь выбрал, когда Господа из сердца отринул.
И так мне страшно стало, что взмолился я:
– Не знал я! Честное слово, не ведал! Помогите мне!
– Надо обряд крещения провести, – отвечает старик. – Только времени нет. Не успеем…
– Успеем! – не соглашается моя спасительница. – Надо попробовать! Мы же, отец Афанасий, потом себе не простим.
– Хорошо, – кивнул старик. – Как твоё имя, грешник?
– Коля я! – кричу. – Николай!
Батюшка сурово брови сдвинул и вопрошает строго:
– Сын божий, Николай, веруешь ли в Господа нашего, Иисуса Христа?
– Верую! – ору. – Как есть, верую!
– Настя, – обращается священник к девушке, – на тебе дверь. Возьми на полке мел и проведи черту от божницы до печи. И читай без перерыва Молитву о храмине, стужаемой от злых духов.
Сам батюшка облачился в белые одежды. Подошёл ко мне со словами:
– Грех совершаю. Прости, Господи. Не постился ты, не готовился…
