Психодинамика чуда. Секреты подсознания - страница 14

Ну, предположим, Махакашьяпе, старому монаху, ставшему впоследствии первым патриархом буддизма, потребовалось всего 8 дней побыть рядом с Победоносным, чтобы обрести полное просветление.

Этот эпизод, кстати, последователями дальневосточного буддизма, чань или дзэн, интерпретируется как пример непосредственной передачи истины «от сердца к сердцу» самим буддой Гаутамой. (А данный способ обретения просветления лежит в основе чаньской доктрины.)

Дело было так: просветленный царевич сидел, как обычно, в окружении учеников и, видимо, что-то им растолковывал. Затем он умолк, сорвал цветок и поднял его, показывая ученикам. Один Махакашьяпа чуть заметно ему улыбнулся. И Будда увидел, что этот монах, который появился подле него совсем недавно, уже достиг полного просветления.

А двоюродному брату Победоносного, Ананде, пришлось таскаться за ним повсюду лет 40, после чего еще какое-то время сопровождать Махакашьяпу – вплоть до 1-го всебуддийского собора, накануне которого Ананде, не без помощи патриарха, все-таки удалось достичь архатства. (Состояние архата предшествует состоянию будды; архат уже обрел почти все преимущества полного просветления – за исключением всеведения, свойственного любому из будд.)

Итак, поначалу передача истины в буддизме не была формализована в какие-то методики, которые, однако, начинали интенсивно развиваться всюду, куда приходил буддизм, причем обязательно – с учетом местных условий и менталитета аборигенов, как выразились бы сегодня.

Тот же чань в самом начале китайского периода уже активно использовал так называемые гун-ани (коан, яп.). Само слово «гун-ань» означает «запись судебного случая», или, говоря юридическим языком, «прецедент».

В чане гун-ань – это пересказ обстоятельств, предшествующих просветлению того или иного подвижника.

Рассказанный учителем в надлежащее время и в соответствующей обстановке, гун-ань мог вызвать у ученика примерно тот же комплекс переживаний, который испытывал подвижник в момент своего просветления.

Ну вот типичный пример гун-аня.

Однажды император Лан У Ди пригласил наставника Шань Хуэя, прозванного также Бодхисаттвой Фу, дать толкование «Алмазной сутры». Заняв место перед императором, наставник тут же ударил линейкой по столу и сошел обратно. Император заметно испугался, а наставник спросил его: «Ваше Величество не понимает?» Император ответил: «Нет!» Святой наставник сказал: «Бодхисаттва закончил толкование сутры».

В другой раз, надев на себя поношенное монашеское платье, шляпу и туфли, бодхисаттва пришел во дворец императора, который спросил его: «Ты – монах?» В ответ Бодхисаттва показал пальцем на свои туфли. «Ты – светский человек?» – спросил император. В ответ Бодхисаттва показал пальцем на свое монашеское платье.

Его гатха (предельно лаконичное изложение сути учения, чаще всего – в четырех строках) звучит так:

Я выбрал для примера именно этот гун-ань, главным образом, потому, что к нему у нас имеется китайский комментарий из «Рассказов о знаменитых подвижниках».

«Восхождение наставника на место перед императором, удар по столу и сошествие его обратно должны были продемонстрировать Высшую реальность, раскрытую в «Алмазной сутре». Это был наилучший способ показать свое чистое и ясное сознание, присущее каждому человеку, которое и отвечает за все привычные действия, совершаемые в повседневной жизни.