Психодинамика чуда. Секреты подсознания - страница 7

Как я уже сказал, иногда самые обычные люди, не помышляющие ни о каких психических переходах, спонтанно попадают в состояние повышенного осознания. Как правило, этому способствует эмоциональный всплеск и высокий уровень психической активности. В молодости я неоднократно улетал в это состояние – во время экзаменов и первых публичных выступлений, перед которыми сильно волновался. Потом я не помнил, что делал и как, но оказывалось, что все выходило у меня еще и лучше, чем в обычном состоянии.

В 70-х годах прошлого века одна моя знакомая, вокалистка, на выпускных экзаменах в консерватории, предварительно сильно перенервничав – она и вообще была девушкой эмоциональной, – спела нечто непотребное (по семантике) великолепным меццо-сопрано. (Тем не менее, после этих экзаменов ее пригласили петь в Мариинку.) Просто девушка на репетициях, разучивая итальянскую арию в русском переводе, малость хулиганила, подставляя не особенно приличные рифмы… А в самый ответственный момент провалилась в состояние повышенного осознания и преспокойно вывалила на комиссию собственный вариант этой арии. Правда, спела его очень хорошо. Имейте в виду: подобные вещи случаются со всеми.

Я думаю, что и Пушкин, когда брался за стихи, автоматически переходил в состояние повышенного осознания, которое называл вдохновением. Сама попытка заняться литературным творчеством служила «якорем» условного рефлекса, запускающим у него это состояние.

Возможно, у кого-то возник законный вопрос: так существует ли качественное отличие измененных состояний сознания от состояний нормальных? Быть может, первые отличаются от вторых всего лишь какими-то количественными показателями, – скажем, большей или меньшей психической активностью, эмоциональностью или, предположим, силой воли?

Ответ однозначен: нет, не так – имеется самое что ни на есть принципиальное различие между состояниями нормальными и измененными. И заключается оно в том, что в измененном состоянии принципиально изменяется и восприятие. Подчеркну: меняется принципиально, качественно, то есть самой своей модальностью. Ну, к примеру, пребываете ли вы в состоянии заботы-тревоги или занимаете позицию чистого интеллекта (нормальные состояния сознания), все равно ваше эмоциональное восприятие одних и тех же жизненных явлений в принципе будет идентичным. Иначе говоря, если у вас в состоянии заботы-тревоги вызывает резкое отторжение некая картинка, то она никогда не привлечет вас и в состоянии интеллекта. В то же время, если вы поменяете состояние сознания на измененное, даже какое-то легкое, то эта картинка вполне может вам понравиться. Ну, скажем, в состоянии сексуального возбуждения человеку может нравиться что-то такое, что в нормальном состоянии им же резко отторгается (или наоборот).

Можно сказать иначе: переход из одного нормального состояния в другое личностных изменений не вызывает; погружение в измененные состояния может менять нашу личность.

Существуют столь глубоко измененные состояния сознания (в принципе, они для нас доступны), в которых прежняя личность человека просто исчезает. Например, в своих книгах Кастанеда часто упоминает психическую позицию, как мы говорим, которую толтеки называют положением (точки сборки восприятия) без жалости. То же самое измененное состояние, весьма глубокое, у буддистов часто называется безэмоциональным, или равностным. Его суть – в тотальном равностном восприятии без выбора. И без каких-либо эмоций вообще! Между тем, в расхожем представлении человек без эмоций – какой-то робот, нечто отталкивающее, неестественное и потому пугающее. Делайте выводы.