Психогенез душевных болезней - страница 9

. Таким образом, Странски разделяет теорию Крепелина на две составляющие, подчеркивая, что «эмоциональное отупение» – это отнюдь не единственное, с чем мы сталкиваемся в клинической практике. Поразительное несоответствие между идеей и аффектом, которое мы ежедневно наблюдаем при dementia praecox, более распространено в начале заболевания, чем «эмоциональное отупение». Это несоответствие вынуждает Странски предполагать существование двух различных психических факторов, noöpsyche и thymopsyche[78], причем первый включает в себя все сугубо интеллектуальные, а второй – все аффективные процессы. Эти понятия в целом сопоставимы с интеллектом и волей Шопенгауэра. Здоровая психика характеризуется непрерывным, слаженным взаимодействием этих двух факторов. Возникающее несоответствие равнозначно атаксии и дает картину dementia praecox с ее несоразмерными и непонятными аффектами. В этом смысле разделение психических функций на ноопсихические и тимопсихические согласуется с реальностью. Вопрос в том, выглядит ли совершенно обычное содержание, сопровождаемое сильнейшим аффектом, несоответствующим не только для нас, при наших весьма ограниченных представлениях о психике пациента, но и для субъективного восприятия самого больного?

34 Поясню этот вопрос на примере. Как-то раз я зашел к одному человеку в его контору. Внезапно он в ярости вскочил с места и принялся отчаянно бранить сотрудника, который положил газету на правую, а не на левую сторону стола. Я был потрясен и про себя отметил его странную нервозность. Впоследствии от другого служащего я узнал, что упомянутый сотрудник уже десятки раз совершал одну и ту же оплошность, а потому гнев начальника был вполне оправдан.

35 Не получи я последующего разъяснения, у меня сложилось бы в корне неверное представление о психологии этого человека. При dementia praecox мы часто сталкиваемся с подобной ситуацией: характерная «замкнутость» таких больных не позволяет нам заглянуть в их разум, что подтвердит любой психиатр. Вполне возможно, что их возбуждение часто непонятно нам только потому, что мы не видим его ассоциативных причин. То же самое может случиться и с нами: временами у нас внезапно портится настроение, но мы не осознаем, что вызвало эту перемену. Мы отвечаем излишне категоричным и раздраженным тоном и т. д. Если даже нормальному человеку не всегда ясны источники его плохого настроения, то что мы можем знать о психике больного dementia praecox! В силу очевидного несовершенства методов психологической диагностики мы должны быть очень осторожны, предполагая реальное несоответствие в трактовке Странски. Хотя в клинической практике несоответствие встречается часто, дело ни в коем случае не ограничивается dementia praecox. Несоответствие при истерии – это тоже обычное явление; в частности, его можно обнаружить в распространенных истерических «преувеличениях». Противоположностью этого состояния является типичное для истериков belle indifference[79]. Кроме того, мы нередко наблюдаем сильное возбуждение из-за ерунды или скорее из-за чего-то, что как будто нисколько не связано с возбуждением. Психоанализ, однако, позволяет выявить мотив, и реакция пациента мгновенно утрачивает прежнюю необъяснимость. Что касается dementia praecox, то пока мы не можем проникнуть в психику больного достаточно глубоко, чтобы выявить соответствующие связи, а потому вынуждены предполагать, что между ноопсихикой и тимопсихикой существует некое промежуточное звено – атаксия. Благодаря анализу мы знаем, что при истерии никакой атаксии нет – есть просто сверхчувствительность, которая, стоит нам отыскать патогенный комплекс представлений, сразу становится ясной и понятной