Психология достоинства: Искусство быть человеком - страница 9

Жизненный путь личности – это история отклоненных и сотканных альтернатив, и, повторюсь, на этом пути нет участи более трагичной, чем потеря человечности.

Сможет ли стать нравственным оберегом от потери человеческого лица проповедуемая моим учителем Владимиром Тендряковым педагогика достоинства? Ответ на этот вопрос зависит от нравственного выбора каждого из нас.

Я думаю (и даже доподлинно знаю), что Владимир Тендряков не осудил бы меня за то, что для передачи самой сути и кредо педагогики достоинства я приведу мудрые строки его духовного собрата Булата Окуджавы:

В каждом из нас (вспомним стихотворение Гумилёва) скрыто шестое чувство, которое не выводится из прошлого опыта. В каждом из нас может ожить Дон Кихот.

По сути дела, мы все время включены в какие-то рабочие социальные матрицы, и тем не менее мы ощущаем себя индивидуальностями тогда, когда прорываемся за флажки, прорываемся поверх барьеров.

Именно поэтому есть основания верить, что никогда уникальную личность не заменит самый сложный искусственный разум. Попробуем обсудить эту тему в следующей главе.

«Модерн крепчает». Везде говорят: пришла эпоха технологической и социальной сингулярности, грядет эра трансгуманизма, годам к 2040-м появится беспощадный робот вроде Шварценеггера (ой, простите, я, кажется, зря обидел человека; хотел сказать – Терминатора) и в конкуренции с людьми победят андроиды.

Только новы ли эти страхи? Вовсе нет. Поэт Андрей Вознесенский, с которым мне приходилось общаться, в свое время писал: «Нас темные, как батыи, / машины поработили. <…> / А в ночь, поборовши робость, / создателю своему / кибернетический робот: / "Отдай, – говорит, – жену! / Имею слабость к брюнеткам, – говорит. – Люблю / на тридцати оборотах. Лучше по-хорошему уступите!.."» Это было написано в начале 1960-х годов.

Не так давно опубликовано открытое письмо, подписанное Илоном Маском, Стивом Возняком и другими знаменитыми людьми с призывом остановить гонку по совершенствованию искусственного интеллекта. В письме говорилось, что риски развития сложных систем достигли апогея. Если когда-то в далеком прошлом человечество преследовали страхи о Големе или Франкенштейне, то сегодня такие опасения могут стать былью.

Мы всегда пытались что-то «натворить» в этом мире, изобретая нечто не до конца понятное. Зачастую потом сталкивались с парадоксом, принимавшим облик ужаса: «Что же мы наделали?!» Подобное происходит и сейчас.

Но почему-то не все оказались согласны с формулировками письма. Спросили знаменитого американского лингвиста и философа Ноама Хомского: «Почему вы, Ноам Хомский, не подписали письмо Маска и других авторов?» Ответ Хомского был таким: «Не преувеличивайте сложности искусственного интеллекта. Ключевые сложности заключаются в том, что человечество оказывается неспособным противостоять тем манипуляциям, которые лишают людей критического мышления».

Постараюсь так определить суть позиции Ноама Хомского: чтобы образование не осталось позади мира, в котором сон разума по-прежнему рождает чудовищ (а бессонница разума – генеративный искусственный интеллект), требуется прежде всего многим людям научиться работать со сложностью. А для этого понадобится образование, которое порождает критическое мышление свободных людей.