Пример второй. Однажды один из видных отечественных психологов объективности ради отдал физиологам на рецензирование подготовленный им сборник научных работ. Физиологи сделали психологам ряд серьезных замечаний. При обсуждении этих замечаний авторами статей с рецензентами обнаружилось явное непонимание психологами претензий физиологов. Я, например, работавший в то время в физиологической лаборатории, в беседе с психологом, написавшим, что у детей до семи лет отсутствует поле зрения, безуспешно пытался доказать, что физиологически это невозможно. Однако статья так и вышла с нелепым утверждением автора, а редактор сборника с возмущением заявил, что больше он с физиологами связываться не будет.
Пример третий. Один психолог, считающий меня своим учителем, решил для ускорения диагностики усовершенствовать разработанные мною кинематометрические методики изучения свойств нервной системы – подвижности и уравновешенности нервных процессов, – совершенно не учитывая те физиологические закономерности, которые легли в основу этих методик. В результате адекватная диагностика этих свойств нервной системы стала невозможной.
Читая работы (отечественных психологов. – Е. И.), поражаешься какой-то самоизоляции этих людей от достижений смежных наук, активному нежеланию понимать, как работает мозг, что делается за рубежом их узких интересов.
[Аракелов, 1996, с. 84].
И последний пример. Как-то мне пришлось рецензировать рукопись монографии одного физиолога о поведении человека, который весьма вольно, а подчас и безграмотно обращался с психологическими понятиями. И здесь не обошлось без конфликта. Автор обиделся на рецензента, а на редакцию, отклонившую его рукопись, обещал подать в суд.
О чем говорят эти примеры? О том, что, описывая поведение человека, надо не просто формально знать психологам физиологию и физиологам психологию, но и понимать, как и в каких случаях они могут содействовать друг другу в познании человеческого поведения и деятельности. Еще З. Фрейд предупреждал, что преждевременные или случайные экскурсы психологов в область анатомического и физиологического хотя и могут вскрывать психофизические связи как факты, но нисколько не помогут понять что-либо. Можно, с другой стороны, добавить, что и попытка физиологов объяснять психическое, не выходя из рамок выявленных ими физиологических закономерностей, способна только навредить пониманию механизмов поведения человека. Такого рода неудачные вторжения в смежную дисциплину вызывают не только стремление психологии и физиологии отгородиться друг от друга, но и неприязненные отношения.
«Психическое содержание» исследуется представителями как естественных, например физиологии, так и общественных наук, к которым принято относить психологию… Контакты между названными науками, возникающие при решении проблем, представляющих взаимный интерес, часто «искрят», что вызывает у многих физиологов и психологов желание изолировать свою дисциплину, оградить ее от посторонних посягательств. Однако выдающимся психологам уже давно было очевидно, что предпринимаемые как психологами, так иногда и физиологами попытки эмансипировать психологию от физиологии совершенно неправомерны, поскольку предмет психологии – нейропсихический процесс, целостная психофизиологическая реальность, которая лежит в основе всех без исключения психических процессов, включая и самые высшие. Со стороны
