Я уж думала, что про меня забыли. Но, увы, ошибалась! В дверь постучали, и на пороге возник улыбчивый молодой человек в облегающем черном свитере и джинсах.
– У меня есть огромное желание увидеть Верницкую Валерию, – громогласно объявил он о своих намерениях.
– Михайловну, – отозвалась я, а все коллеги удивленно посмотрели на визитера.
– Никаких проблем, мадам! – еще шире улыбнулся он. – Именно это отчество я и хотел произнести, да вы меня опередили. Так кто-нибудь отзовётся?
– Ну, я Верницкая, – посуровела я, уж больно мне не понравился этот мистер Обаяние. – С кем имею честь?
Кроме того, хоть я формально подхожу под определение «мадам», мне оно совершенно не по душе.
– Старший оперуполномоченный Демченко Сергей, – представился он. – Валерия Михайловна, я бы хотел с вами поговорить. Наедине.
И он выразительно посмотрел на изучающих его сотрудников кафедры. Но с профессиональными психологами в гляделки играть себе дороже. Он первым отвел взгляд и спросил меня:
– Может, мы бы могли уединиться в каком-нибудь кабинете?
– Может, и могли бы, – вздохнула я и, взяв ключи от пустующей аудитории, повела туда милиционера.
Там я сразу устроилась за преподавательским столом (хороший психологический ход – нечего ему воображать, что управляет ситуацией), так что ему осталось усесться напротив.
– Спрашивайте, что хотите узнать, – на правах хозяйки выдала я ему разрешение на проведение допроса.
Он вздохнул и достал из папки листы бумаги, какие-то бланки и ручку. Ободряюще улыбнулся и начал свой допрос.
– Ваши фамилия, имя, отчество, где и когда родились, кем работаете, как долго, образование, семейное положение, дети, – посыпались из него вопросы, как из рога изобилия.
Я едва успевала отвечать. Наконец официоз закончился, и он поднял голову, одарив меня очередной улыбкой:
– Когда вы приехали в институт?
– Около одиннадцати часов, – припомнила я.
– И вы сразу направились в кабинет завхоза?
– Да, – удивилась я вопросу. – А что? Это запрещено?
– Нет, – поморщился он. – Значит, можем записать, что примерно в одиннадцать часов вы попали в кабинет. Вы стучали в дверь?
– Естественно, – оскорбилась я. – А почему вы это спрашиваете?
Он вздохнул, но улыбку с лица не убрал:
– Вы постучали. Вам никто не ответил. Верно?
– Верно.
– Но вы все-таки вошли?
– Ну, да, – удивилась я недогадливости милиционера. – А иначе как бы я узнала про несчастье?
– Логично! – согласился он с моим доводом. – А скажите, Валерия Михайловна, вы всегда если вам не отвечают, вламываетесь в кабинеты? В квартиры?
– Что вы себе позволяете? – вспыхнула я. – Нет, конечно!
– А почему вы тогда в этом случае вошли? Никогда без спроса не входили, а тут как магнитом потянуло?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Свет горел, а дверь не закрыта на ключ, вот я и вошла.
– Ладно, не знаете, так не знаете. Вот вы заглянули, и увидели, что его нет. А дальше что?
– Ну, я вошла, прошла к столам, а дверь захлопнулась и когда обернулась – увидела его, – попыталась я правдоподобно объяснить свое появление в кабинете завхоза.
– Ясно. Ох уж это женское любопытство, – сочувственно улыбнулся мне милиционер. – То есть вы не успокоились, пока не обнаружили труп. Так? Чем еще можно объяснить ваше поведение?
– Наверное, – растерялась я от его иронии.
– А что вы делали у столов? – последовал новый вопрос.
Тут я вспомнила все детективы, которые прочитала и задала встречный вопрос:
