О том, что происходит в сознании террористов, которые решают порвать с терроризмом, ничего не известно. Доступные материалы – несколько интервью с бывшими террористами и ряд опубликованных автобиографий, в которых реальные мотивы остаются скрытыми под покровом рациональных объяснений и реинтерпретации реальности с целью собственной реабилитации. Многие террористы мотивируют свое вступление на путь терроризма стремлением реализовать свои жизненные возможности, которые, как они полагают, были отобраны у них обществом. Если террористическая активность не приносит им ожидаемых дивидендов, они могут раскаяться и предать своих сотоварищей (Franchi, 1984). А основное рациональное объяснение ухода от активной деятельности бывших террористов опирается на следующую объяснительную схему: «Мы не раскаялись, мы просто устали» (Buffa, Guistolisi, 1984).
Как можно судить по открытым публикациям, в научных подразделениях отечественных правоохранительных органов исследования личности террориста, его психологических характеристик, структуры мотивационной сферы остаются достаточно значимыми как с точки зрения разработки общих психологических профилей личности террориста, так и в плане построения воспитательного и психокоррекционного воздействия на осужденных за террористическую деятельность.
В частности, можно назвать реализацию большой целевой программы эмпирических исследований личности террориста, осуществляемой Академией права и управления ФСИН России совместно с Институтом гуманитарного образования (Гришко и др., 2006; Сочивко и др., 2006).
Результаты исследований помогают глубже понять структуру личности осужденного за террористическую деятельность, специфику его мотивационной сферы и организовать профилактику таких преступлений. Выводы авторов позволяют утверждать, что осужденные террористы представляют особый тип преступника, отличающегося определенным набором личностных признаков:
– негативное мировоззрение, сформированное под воздействием негативных элементов социальной среды, содержанием которого является несоответствие между образом социально приемлемой картины мира, самого себя в реальной жизни и возможностями самореализации; это противоречие трансформируется в субъективное ощущение личностной и социальной неадекватности, мотивирующей к деструктивной самореализации;
– одной из типологических черт осужденных террористов является то, что они находятся на социально-психологической дистанции от общества; данные фиксируют их психологическое отчуждение от ценностей общества, закрепленных в моральных и правовых нормах; они изолированы от малых социальных групп (семей, друзей), отдалены от «малой» родины (Гришко и др., 2006, с. 21).
При этом совершение террористических преступлений содействует поддержанию особого образа жизни, обусловленного психологическим отчуждением личности. Именно отсутствие возможности самореализации в обществе способствует их вступлению в террористические организации, где они находят психологическую поддержку для положительной групповой идентификации. Таким образом, в определенной степени эмпирически подтверждается наличие симптомокомплекса личности террориста. Исследования позволили установить, что большинство осужденных за террористическую деятельность излагали религиозные мотивы преступления (90,5 %) и лишь 9,5 % – социально-политические и идеологические. Однако на суде многие заявляли, что участие в террористической деятельности мотивировалось корыстными причинами получения вознаграждения «за работу» (Гришко и др., 2006, с. 29).
