– Можешь ничего не бояться, я не причиню тебе вреда.
Она не произносит ни слова. Вкладываю нож в ее ладонь: тонкие пальцы судорожно стискивают рукоятку, но она пока не осознает, что уже вооружена.
– Как видишь, теперь все козыри у тебя.
– Зачем ты это делаешь?
– Женскую логику трудно понять. Если нож тебе не нужен, можешь вернуть его.
Быстрым движением она выставляет руку вперед, чуть не коснувшись меня лезвием. Пробую ее успокоить:
– Теперь моя жизнь в твоих руках. Поверь, я не врал, когда говорил, что не собираюсь убивать тебя. Ты мне нравишься, но, к сожалению, это не имеет для тебя значения. Ты всегда выбирала не тех мужчин.
– Я выбирала их сама, без принуждения, слышишь, подонок?!
– Ладно, пора с этим заканчивать – мы ведь уже не можем расстаться просто так. Я пытался быть тебе судьей, но, как видишь, ничего путного не получилось. Теперь твоя очередь. Убедись сама, насколько легко убить человека, если ненавидишь его.
Нож в руке незнакомки, по-прежнему направленный в мою грудь, начинает мелко-мелко дрожать: она понимает наконец, что может ответить насилием на насилие. Моя ладонь накрывает пальцы, обнимающие рукоятку ножа; возбуждение женщины излучается волнами жара, его пульсации передаются моему заиндевевшему телу.
– Итак, каков приговор? Ты готова простить меня, как я тебя простил?
– Я тебя ненавижу, сумасшедший ублюдок! – Страсть в ее словах неподдельна, но незнакомка по-прежнему колеблется.
– Если ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни, решайся! Подумай, ведь нет никакой гарантии, что мы не увидимся вновь! Я буду искать встречи, потому что ты нравишься мне, потому что знаю, какой ты могла бы стать. Тебе нужно толь…
Незнакомка делает быстрое движение, и нож легко вонзается в мое тело, я ощущаю как его сталь, проколов кожу, рассекает мышцу грудины. Она пытается вытянуть лезвие, но мне удается удержать рукоятку ножа.
– Если ты вытащишь его, тебя забрызгает кровью!
Отдернув руку, она делает шаг назад. Единственный звук в помещении – ее частое дыхание.
– Это – правильный выбор! Убить легче, чем покаяться. – Мой голос слабеет, чувствую, как кровь теплой струйкой начинает вытекать из раны. – Теперь ты свободна!
Она делает шаг ко мне, но останавливается.
– Лучше уходи. Здесь нет твоих следов, тебя никто не будет искать. Типичное самоубийство!
– Я вызову «скорую»! – Она достает мобильник, но я останавливаю ее:
– Нет смысла! Мне она не поможет, а ты получишь срок за убийство. Никто не будет разбираться в том, что случилось, поверь! Иди домой, воспитывай сына и вычеркни все из памяти!
– Почему ты позволил мне это сделать?
– По глупости. Хотел что-то доказать, только не знаю кому – себе или тебе.
– Что именно?
– Что тебе все же есть в чем каяться – ты оказалась способной убить единственного человека, готового пожертвовать ради тебя жизнью. Других желающих нет и, скорее всего, никогда не будет. – Мой язык начинает заплетаться, я чувствую, что вот-вот потеряю сознание. – А теперь иди, дальше – ничего интересного. Дверь просела, когда будешь открывать, тяни ручку вверх.
Она уходит, а я остаюсь, борясь с подступившей слабостью и тошнотой. Рана саднит, нет смысла удерживать в ней нож, теперь уже бесполезный. Отбросив его, достаю из кармана плаща приготовленный заранее пакет с медицинскими принадлежностями. Получить заражение крови было бы глупостью, и я, задрав свитер, обрабатываю рану салфеткой, смоченной перекисью водорода. Терпеливо жду, когда кровотечение прекратится, затем накладываю бактерицидный пластырь. Оттираю кровь с груди и живота, к счастью, ее не так много. Меня мутит, но самочувствие постепенно улучшается, я достаю из внутреннего кармана плоскую фляжку с коньяком и делаю глоток, потом другой. Чувствую опустошенность – женщина выпила всю мою энергию, не дав ничего взамен.
