Однажды ночью Арника проснулась от гнетущего чувства, оно походило на беспокойство, тревогу, словно ее ребенок уже есть, он дышит, плачет, подергивает ножками и тоскует. Из-за этого чувства, из-за воображаемой новорожденной девочки, Арника разрыдалась, настолько сильной была ее внутренняя пустота и одиночество. Она поняла, если немедленно не начнет искать свою дочку, то просто умрет. Иван спал очень крепко, а Рикки проснулся, разбуженный слезами своей хозяйки. Он сел напротив лица Арники, его глаза блестели, и девушка даже испугалась. Но Рикки устало положил свою морду на ее запястье и тяжело вздохнул. В этом вздохе было столько боли, словно Риккардо постиг все страдания мира. Арнике стало жаль своего волка, он все понимал, лишь ему известной звериной чуйкой предвидел, что это место рядом с родным телом скоро будет занято.
Проводив Ивана на работу, Арника взяла планшет и начала искать сведения о процедуре усыновления. Большего разочарования девушка в своей жизни еще не испытывала: «Ничего себе! – почти кричала Арника. – Да пока мы все эти бумаги соберем, эти курсы пройдем непонятные, моя Даниэллочка школу окончит! Вот бюрократия! Это же займет целую вечность!» Потом она посетила форум усыновителей, почитала счастливые истории усыновления, порассматривала грустные и веселые мордашки приемных детей и решительно сказала: «Ничего, мы пройдем с Иваном все до конца! Ради нашей девочки!»
Но сколько ни старалась успокоить себя Арника, покой ее игнорировал. Ждать она не любила, не хотела и не умела. Диагноз такой – нетерпение сердца! И, оставаясь верной себе, не дождавшись мужа с работы, Арника самостоятельно совершила первый и очень ответственный шаг на пути к осиротевшей крохе. Она отыскала в интернете номер телефона отдела образования, а именно специалиста по вопросам приемных семей, и позвонила. Трубку сняли сразу. Арника чуть не подавилась своим сердцем, так быстро оно стучало, и ни где-нибудь, а в самом горле. Приятный женский голос поздоровался и поинтересовался, что хочет Арника. Арника все быстро объяснила. Еще с университетских лет осталась эта спонтанная подростковая привычка отвечать молниеносно на поставленные вопросы, если на них готов ответ.
– Кхе-кхе, – закашлялся голос в трубке, – дайте подумать. Ну, вот сегодня у меня есть время побеседовать с вами, в шесть вечера небольшое окно. Приходите, если надумали, обязательно с мужем, я посмотрю на вас! Кабинет номер три.
В трубке послышались короткие гудки. Арника покраснела. Во-первых, это было неожиданно. Во-вторых, она не корова на базаре, чтобы на нее смотреть. В-третьих, и это самое страшное, Иван ничего не знает. Придет с работы еле живой и раздраженный, а она ему в лоб: «Пойдем-ка, любимый, в отдел образования, пусть толстые тети посмотрят на нас и решат, вышли ли мы с тобой лицом, чтобы стать родителями!» А в-четвертых, что есть самое прискорбное, Арника в такие заведения лет шесть, как не ходила, и надеть по случаю у нее ничего нет, только спортивные вещи для девочек-модниц пятнадцати лет.
Посидев немного в немом оцепенении, стараясь справиться с волной жара, Арника встала и поплелась на второй этаж. Войдя в спальню, она задержалась у окна. С самого утра мелкий дождь дробно настукивал по черному асфальту. Оголенные скелеты ирги жались друг к другу, а в порыве ветра пытались навалиться на мокрый забор и опрокинуться вместе с ним навзничь. Арника такие дни называла бледными: ни красок, ни солнца, ни щебета птиц. «Бр-р-р, – поежилась девушка, – в такую пору никуда идти не хочется. Но нужно!» На секунду в душу Арники закрались сомнения, правильно ли она все делает, и действительно ли ей это необходимо. Но быстро совладав с собой, Арника отряхнула глупые мысли с себя, как песчинки надоедливого песка с загоревшей кожи на жарком пляже. Девушка отошла от окна, задернув занавески, и направилась к гардеробу. Покопавшись в своих вещах, она отыскала юбку-карандаш, в которой бегала на занятия в университете, белый джемпер, колготки и замшевые сапожки. «Так, так, – подумала Арника, осматривая одежду, – если вещички будут мне в пору, то я как минимум сойду на свой возраст, да и статуса они мне прибавят!» Но какое же разочарование испытала Арника, когда, облачившись в одежду и встав перед зеркалом, она увидела, что юбка ей велика, джемпер висит как на огородном пугале, а ноги в высоких сапожках похожи на две тоненькие палочки. «Ого, – округлила глаза девушка, – да я совсем исхудала! В таком образе я похожу на школьницу, собравшуюся на дискотеку в маминой одежде! Ну, да бог, с нарядами. Плащик сверху наброшу и все! Люди разные бывают, и не на всех отыщется нужный размер! И вот еще шарфик на шею повяжу, так элегантнее!»
