Птица и череп - страница 20

Шин словно бился в стену. Неужели она правда не понимает, насколько это отвратительно?

Лана, до этого раскрасневшаяся от гнева, крика и быстрого шага, замерла на месте, посмотрела на глазеющих на них людей. С неё словно разом сошел весь яростный настрой. Легкая улыбка заменила разраженный оскал.

– Я все прекрасно понимаю. Я не просила меня защищать. Может быть, это тебе стоит увидеть ситуацию иначе, – сказала она, смотря острым взглядом прямо на Шина. Затем Лана быстрым шагом прошла мимо, не говоря больше ни слова. Шин не стал её останавливать. Быть может, стоило последовать совету и посмотреть с другой стороны. Лана никогда не создавала впечатление, будто бы она заинтересована в чем-то, кроме участия в Шестой Битве и победе в ней. С другой стороны, её стремление к победе могло включать в себя не только непосредственно победу в сражениях. Возможно, втереться в доверие, даже через представления себя как сексуального объекта для неё было… нормально? Шин не знал, что было нормально для Ланы – они знакомы меньше недели, чтобы делать какие-то серьезные выводы. Но, может быть, она не воспринимала всё так, как он сам, видела мир в несколько иных красках.

Над этим Шин задумался.

Если бы какая-нибудь красивая девушка так настойчиво завоевывала его внимание, согласился бы он на ни к чему не обязывающий секс? Поразмыслив, решил, что нет.

Не то чтобы у него было много шансов оценить такие возможности, но он считал, что, как минимум, стоило бы хоть немного узнать человека перед тобой, прежде чем переходить в иную плоскость отношений. Шину казалось, что так правильно. Другие люди, вероятно, считали иначе.

С другой стороны, сравнивать себя и тех, кто живет уже миллионы, а то и миллиарды лет, было нецелесообразно. За такую невероятно длинную жизнь Духи могли несколько раз изменить моральные принципы, которые им подходили, придерживаться совершенно любых точек зрения, менять их как перчатки. Случайный секс в таких условиях даже не был стоящей внимания философской проблемой.

Может быть, Шин почти понимал такую простую концепцию.

Но то, что он увидел во взгляде Духа, даже при всей галантности и учтивости, мысль о том, чтобы кто-то воспринимал Лану как сексуальный объект, выводила Шина из себя.

Был ли он больше обеспокоен этим фактом, или тем, что Лана выбрала не его, или тем, что она не стала слушать. Или даже тем, что мир вокруг как-то слишком просто смотрел на вещи, в то время как он сам задумывался над ними чаще, чем стоило бы.

Шин не знал, что из всего беспокоило его больше, но то, что беспокоило – факт, с которым он не знал, как бороться.

Шин не до конца понимал, что собирается сделать.

Провести рассудительную беседу? Ну, это не имело смысла.

Запугать? Кого? Существо, у которого была половина силы вселенной? Смешно.

Выпустить пар? Возможно.

У него не было четкого представления о том, что именно он хочет сделать. Только существовавшее на чистых эмоциях неутолимое желание, напоминающее предвкушение мести. Шин глубоко в душе понимал, что окажется заведомо проигравшим, что он уже, можно сказать, один раз обжегся, ощутив на себе результат необдуманного поступка, но лучше от этих знаний не становилось. Они совершенно не помогали ему остановиться.

Добавляла огня в его пламя ненависти (возможно, это еще была не полноценная ненависть, а только недавно возникшая неприязнь) Лана, которая никак не реагировала на попытки Шина объяснить, что он не хотел оскорбить или задеть её своими действиями. В самом деле, он предпринял целую одну попытку, а потом Лана демонстративно сложила руки на груди и перестала с ним разговаривать. С тех пор прошло всего несколько дней, но если бы не другой факт, то Шин бы продолжил спокойно сидеть в комнате, гипнотизируя стены.