– А почему Красиков не рассказал? – Ласточка, наконец, взглянула на Сокола.
– Возможно сам не в курсе, поэтому и заглянем к нему.
Ласточка задержала свой взгляд на Соколе. Ее маска безэмоциональности раскололась на кусочки, и теперь она выглядела до ужасного расстроенной. Поджав тонкие губы, девушка вернулась к виду города в окне. Что-то в грудной клетке сильно болело и ныло, не предвещая ничего хорошего. «Буханка» повернула направо, с крупной улицы на более мелкую дорогу и начала подпрыгивать на кочках. Проехав около сотни метров, машина затормозила перед серым зданием с покосившейся вывеской адреса. Ласточка ухватилась за ручку, но помедлила, переводя взгляд на Сокола.
– Ты винишь меня? – почти шепотом спросил мужчина.
– За что?
– За все это. До сих пор? – Сокол повернулся к ней лицом. – Прошло ведь столько времени…
– Ты не хочешь услышать мой ответ, – кусочки маски срослись воедино. – Идем уже.
Ласточка вышла из машины и направилась к серому зданию. Спустя несколько секунд и Сокол последовал за ней. За дверью был классический коридор с отслаивающимися обоями и треснутым линолеумом. Ласточка застегнула куртку, чтобы скрыть наличие кобуры, и свернула к кабинету участкового. В небольшом помещении стоял лишь компьютерный стол и старенький диван, обивка на котором сильно исшаркалась.
– Добрый день. Мы к капитану Красикову, – Ласточка окинула взглядом помещение и посмотрела на парня, сидевшего за столом.
– Здравствуйте, капитан Красиков ушел на пенсию, – парень улыбнулся. – Я новый участковый – Павел Викторович Огинский, – он протянул руку Ласточке, но та лишь разгневанно обернулась на Сокола.
Он стоял в дверях, не решаясь сделать шаг в кабинет. С Красиковым они сотрудничали уже двендцать лет. Он всегда давал информацию Птицам и по необходимости доставал разрешение на оружие. Красиков знал, что нужно Птицам, а Птицы знали, что нужно Красикову. И на этом сотрудничестве они прекрасно выживали. Первым делом возникла мысль поехать сразу домой к бывшему участковому, но Сокол тут же отбросил ее, ведь на пенсии они друг другу совершенно бесполезны. Сокол всегда знал, что нужно делать, как поступать и куда бежать в случае отступления, но только в том случае, если обстоятельства оставались прежними. Когда менялась хоть одна деталь механизма, что прекрасно работал, то ломалась и вся система. Теперь понадобится время, чтобы все починить. Ласточка заметила разочарование на лице Сокола и, бесцеремонно ухватившись за рукав его куртки, потащила его на выход.
– Стойте! – Огинский подскочил со своего рабочего места. – Если вы те, о ком я думаю, то Красиков мне все доложил.
Ласточка снова задержалась в дверях, а после, вернувшись в кабинет, закрыла дверь. Она села на диван напротив стола участкового и закинула ногу на ногу. Сокол остался стоять рядом с диваном, не сводя взгляд с Огинского.
– Капитан Красиков говорил, что периодически приходят люди. Они приносят информацию, выполняют мелкую работу и требуют взамен, что им нужно. – Он оглядел их с ног до головы. – Я так понимаю, с вами мне придется сотрудничать?
– Придется – слишком громко сказано, – Ласточка прищурилась. – Красиков делал это по доброй воле и не жаловался.
– Я ничего не имею против, – он вскинул руки. – Просто не совсем понимаю род вашей деятельности.
– Считай нас благодетелями.
Огинский усмехнулся, приподняв левый угол губ. Он перевел взгляд с Ласточки на Сокола и, подперев подбородок рукой, расплылся в улыбке.
