– Бежим за мной, – не дожидаясь ответа, она легким бегом направилась вглубь леса.
Ласточка бежала впереди, а Чиж, Сизый и Щегол бежали следом за ней. Влажные листья перемешались с песком и налипали грузом на кроссовки. По земле струился легкий туман, и прохладный ветер звенел в ушах. Холодный воздух обжигал ноздри, и Щеглу приходилось дышать ртом, несмотря на обветренные губы, готовые треснуть в любой момент. Щегол поравнялся с Чижом и Сизым, надеясь поговорить с ними.
– Что вообще происходит?
– Ласточка вернулась, – Сизый усмехнулся, слегка сбавляя темп.
– Теперь так будет каждое утро? – с ужасом спросил Щегол.
– Только пока они с Соколом в ссоре, – Чиж подключился к их разговору.
– Я ничего не понимаю.
– Что непонятного, – Сизый устало выдохнул. – Ласточка бегает каждое утро. Обычно она делает это вместе с Соколом. Иногда между ними что-то происходит, и она тащит на пробежку нас. Обычно это один или два дня, но один раз мы бегали с ней неделю.
– А они с Соколом…? – Щегол побоялся продолжить, так как не был уверен, что Ласточка их не слышит.
– Мы думаем они брат и сестра. Они постоянно ходят друг с другом, живут вдвоем в одной комнате, но каких-то открытых разговоров мы никогда между ними не видели.
– А почему мы, а не Сорока или Глухарь?
– У Глухаря больные ноги, а с Сорокой ты и сам видел, – заметив пристальный взгляд Ласточки, Сизый ускорился, оставляя позади Щегла с Чижом.
– Почему Ласточка и Сорока ненавидят друг друга?
– Не неси чушь. Здесь никто друг друга не ненавидит. Разногласия есть везде, но несмотря ни на что, мы – семья, – последние слова Щегол слышал плохо, потому что Чиж убежал вперед следом за Сизым.
Щеглу ничего не оставалось, кроме того, как побежать за ними. Ласточка остановилась на поляне и посмотрела на небо. Оно было затянутым серой пленкой, как и все дни до этого. В лесу слышалось далекое щебетание птиц, которое затихало с каждой минутой. Ласточка задержала взгляд на Щегле и медленно прикрыла глаза.
– Твоя просьба выполнена. Теперь ты повязан с нами кровью.
Словно тонкой проволокой Щегла пронзило с головы до кончиков пальцев. Он был бы рад, если бы она ничего не говорила, и эта информация осталась бы для него приятной интригой. Анисимов мертв. Это утверждение казалось таким логичным и уместным, в отличие от того, что он мертв из-за Щегла. Липкое и кислое ощущение образовало ком внутри грудной клетки. Щегол собственноручно наставил прицел на Анисимова, а Ласточка всего лишь спустила курок. Он так и не смог ничего произнести ничего ей в ответ и поэтому лишь кивнул.
***
К моменту их возвращения в Гнездо остальные уже проснулись и приступили к приготовлению завтрака. Глухарь стоял за плитой и варил очередную кашу, а Сорока с Соколом сидели в гостиной. Девушка безумолчно говорила об ужасных сменах в «Раздолье», а Сокол, казалось, даже не слушал ее. Заметив вошедших, Сорока настороженно оглядела всех и замолчала, вскидывая брови и поджимая губы. Сокол же заострил свое внимание лишь на Ласточке и устало вздохнул.
– Раз уж все в сборе, перейдем сразу к делу. – Сокол поднялся с кресла. – Глухарь отправится на охоту, заодно осмотрит лес. Чиж, Щегол, Сизый и Сорока остаются в дома и проводят генеральную уборку. Ласточка со мной в город.
Сорока наигранно вздохнула, но больше никто не высказал претензий. Завтракать в тишине, казалось, было привычным для Птиц. Вот только Щегол затылком чувствовал, что один неверный вздох – и они переубивают друг друга. Что бы Чиж не говорил о семье, Щегол видел это только по вечерам, когда включался магнитофон и приносилось пиво. Он попытался оправдать все тем, что это всего лишь утро и напряженность вполне приемлемо, но что-то подсказывало ему, что это не так.
