Мне написать бы Поэму Поэм – шестьдесят две тысячи пятьсот
Шестнадцатистиший, миллион строк!
Но такую глыбу сдвинет не каждый себя уважающий рифмоплёт.
Экой же надо было бы выдоить из себя, чёрт подери, словесный брусок.
Мне – расписать бы Купол Неба картиной из жития олимпийских богов,
Занимающихся и не снившимся простым смертным развратом.
Мне… в санки запрячь бы стайку изголодавшихся тамбовских волков,
Помнящих победу хана Батыя над Евпатием Коловратом.
Вам – куролесить и бедокурить, кости и пепел сыпля в кувшинчик.
Нам – кровью овцы, принесённой в жертву, писать поэмы и фрески.
Вам – до боли в глазах наблюдать, как, с Ариадны снимая лифчик
(Медленно, миллиметр за миллиметром), рисуем мы ей на груди замысловатые арабески.
Мне – факелами разрывать черноту ночи посреди пляшущего племени.
Мне – с филологами разглядывать в лупу волосы бритых ног Керн Анны Петровны.
Мне на Поэму Поэм, скорее всего, просто не хватит времени.
Поэма Поэм – явно из тех вещей, что, по определенью, условны.
Мне написать бы Песнь Песней, да уж написано. Берусь двумя руками за
Айсберг ассоциации всех ассоциаций.
Я стекленею в пространстве и из правой ноздри моей вытекает золотая слеза,
Некогда избежавшая экспроприацию экспроприаций.
